— Похорони меня на склоне Арзылан-Тайги, под священным деревом, которое пышно цветет, — попросил Тевене.
— Нет, я вырою пропасть глубиной шестьдесят саженей и брошу тебя туда, а сверху прикрою горой!
Он выкопал пропасть глубиной шестьдесят саженей. И вдруг пополам разделился богатырь Тевене-Мёге. Сайин-оол бросает в пропасть грудь, но вылезают ноги, он бросает в пропасть ноги, но вылезает грудь! И вот сто восемь костей Тевене побежали в сто восемь сторон! Сайин-оол бросился их собирать. «Если оставлю одну лишь кость, она превратится в злого, безжалостного врага».
«Хозяин мой дерется до последних костей. Что же я стою и смотрю?» — подумал Демир-Шилги. И, путы железные разорвав, он подбежал к врагу и так копытом его лягнул, что разрубил пополам. Конь Сайин-оола Тайга-Сарала к хозяину подбежал, обе половины зубами схватил и поскакал домой. Демир-Шилги устремился вслед. Но тот был уже у реки, он превратился в рыбу. Но и в воде догоняет Демир-Шилги. Тайга-Сарала птицей взмыл и принес Сайин-оола домой. Семнадцать красавиц оживили его.
Слушайте дальше. Терге-Кара услыхала шум и выглянула из дверей. К шатру шагали цепочкой, шагали одна за другой сто восемь костей Тевене! Красавица быстро их собрала, отнесла в шатер, превратилась в сильного серого ястреба с головой коня и устремилась в верхний мир. Там в лесу она встретила одинокого старика. Она содрала с него мясо, превратила его в пятнадцатилетнего мальчика, вернулась на землю и опустилась у своего шатра. Кости Тевене она скрепила этим мясом, и стал Тевене двадцатипятилетним богатырем!
— Ба! Как долго я спал! — воскликнул он и на крепкие ноги вскочил.
А Сайин-оол-Мёге вернулся, чтобы уничтожить сто восемь костей Тевене, и увидел, что тот стал двадцатипятилетним богатырем. Они схватились. На этот раз победил Тевене.
Он пригнал на Арзылан-Тайгу весь скот, всех слуг, всех людей злобного Кавынды. И началась спокойная жизнь.
И вот наконец Терге-Кара мальчика родила. Рыжая кобыла в тот же день трех жеребят принесла.
Среброгрудый мальчик за день вырастал, как за год. А через восемнадцать дней стал восемнадцатилетним богатырем. На охоте он убивал самого серого из волков, самого черного из соболей, самую красную из лисиц.
Однажды он услышал разговор матери и отца.
— Наш сын стал могучим богатырем. Равного ему не найти. На юге, где сливаются небо с землей, живет Кошкар-Баш-тыг-хан *, владеющий Хорумнуг-Ала-Тайгой *. Есть у него красавица дочь Узун-Назын *. Думаю, что она могла бы сыну нашему подойти; Но их земля слишком далеко. — Так говорила Терге-Кара.
Юный сын вошел и сказал:
— Нет земли, куда не добрался бы человек! Я поеду сейчас!
Но отец его, Тевене-Мёге, сказал:
— Не спеши, сынок. У тебя еще даже имени нет, даже материнское молоко не обсохло на твоих губах.
Назавтра Тевене собрал мудрецов и мергенов своей земли. Но ни один из них не решился дать имя богатырю. И тогда из толпы вышли седая старуха и белоголовый старик.
— Если никто не решается дать достойное имя богатырю, мы согласны, если позволите — мы его наречем, — сказали они.
— Тому, кто даст достойное имя нашему сыну, мы выделим скот из своего скота, добро из своего добра, — ответил Тевене-Мёге.
— А что, если назвать его Дем-Тээли с конем Хан-Шилги *? — предложили старики.
Обрадовались доброму имени мать и отец и дали награду старухе и старику.
— Имя у сына есть. Но где взять коня Хан-Шилги? — спросил Тевене-Мёге. — Ведь наш сын садился уже на многих коней, и у любого из них сразу ломался хребет.
— Да, среди ваших коней нет коня, который мог бы везти меня! — подтвердил сын-богатырь.
И сказала Терге-Кара:
— Младший из трех жеребят рыжей кобылы быстрее других растет. Думаю, сын мой милый, жеребенок тебе подойдет.
— Куда уж там жеребенку, если взрослые кони не могут меня везти! — рассмеялся сын-богатырь. Но все-таки взял аркан и пошел к табуну. На рыжего жеребенка набросил аркан, и жеребенок пустился вскачь. Через девять перевалов, через девять рек богатыря за собой проволок. А потом голову повернул назад и дружелюбно сказал:
— Я вижу, ты сможешь ездить на мне.
— А ты, я вижу, сможешь меня носить, — ответил юный силач.
Дем-Тээли взял у отца узду и седло. А когда оседлал жеребенка— тот стал Хан-Шилги-конем. Дем-Тээли надел долговечные идики, доспехи и стал молодцем, с которым сравниться не мог ни один богатырь.
Мать Терге-Кара на дорогу сказала ему:
— Сын, на чужой земле тебя ждут три беды. Вот тебе шелковые кадаки и шелковые олбуки трех цветов.