Скоро красавицы вышли из воды. Старшие накинули на себя одежды из перьев, обернулись птицами и взмыли ввысь. А младшая все бегала по берегу — никак не могла найти своей одежды. Она заплакала и опустилась на траву.
«Что же это? — подумал Оскюс-оол, — из-за меня, значит, она отстала от своих сестер? Нельзя ее оставлять одну!» Он вышел из тростника, протянул ей лебединые крылья и сказал:
— Красавица, вот твоя одежда, не плачь! Я спрятал ее — хотел на тебя посмотреть… Скорее лети, догоняй своих сестер.
— Ты меня погубил, Оскюс-оол! — сказала красавица. — Зачем ты брал в руки крылья? Что мне делать? Владыка верхнего мира, Курбусту-хан, — мой отец. Теперь он не откроет мне дверей своей юрты, он скажет: «От тебя пахнет человеком из светлого мира». Владыка Золотого озера, Узуту-хан, Водный хан, — мой дядя. И он не впустит меня в свою юрту, и он скажет: «От тебя пахнет человеком из светлого мира». Куда мне теперь идти? — И она горько заплакала.
— Что же я наделал! — вскричал Оскюс-оол. И он загоревал, как никогда раньше не горевал. А потом сказал:
— Пойдем со мной. Если умирать — умирать будем вместе, а жить — так жить будем вместе!
— Я согласна, — сказала красавица, и они пошли на юг. Ловили рыбу, ловили сусликов — тем и жили.
Наконец они пришли к аалу Караты-хана, который стоял у подножия Улуг-Кара-Тайги. Скота у хана было выше головы, добра — выше плеч.
— Давай будем жить возле ханского аала, — сказал Оскюс-оол. — Я буду делать, что прикажет хан. И тогда он будет давать нам печень и легкие заколотого им скота и молоко его дойной козы.
Они построили себе чум из березовой коры, а наутро Оскюс-оол пошел к хану.
— Зачем пришел, Оскюс-оол? — спросил хан.
— Я пришел что-нибудь сделать для вас и попросить за это печень и легкие заколотого вами скота и молока вашей дойной козы.
— Нет, парень, ты ничего не получишь. На нашем свете давно не идут дожди, трава не растет, скот тощий. А у тощего скота не бывает печени, у тощей козы нет молока! Сделай так, чтобы пошел дождь, чтобы выросла трава выше головы, тогда я тебя награжу мясом и добром выше плеч.
Оскюс-оол вернулся в свой чум и обо всем рассказал красавице.
— Что же делать? Разве я смогу вызвать дождь? — закончил он.
— Не печалься, Оскюс-оол! Я вызову дождь. Пойди к хану и скажи: «Будут на вашей земле дожди, только дайте мне шерсть белой овцы и кусок красного шелка».
Оскюс-оол пошел к хану и сказал, как научила красавица. Хан удивился, но дал и шерсть и шелк. Красавица что-то написала пальцем на шелке, а из шерсти сделала нить. Утром она надела лебединую одежду и улетела в верхний мир. Там она привязала шерстяной ниткой кусок красного шелка к березе. И вернулась на землю, в свой чум.
Небо заволокло тучами, и хлынул дождь. Он лил три дня без перерыва, потом шесть дней без остановки, потом девять дней без устали, а потом тридцать дней без передышки. А всего шестьдесят дней — два месяца лил дождь, не переставая. Распустились листья на деревьях, выросли высокие сочные травы. Скот Караты-хана ушел в эти травы и затерялся в них. И вот хан увидел: еще немного воды — и половина его скота утонет, еще немного дождя — и половина его добра уплывет. Испугался хан и послал своих верных слуг Булагачи-хаа и Чечен-хаа к Оскюс-оолу.
— Скажите ему, чтобы скорей прекратил свой дождь! Хватит! Тонет мой скот, уплывает мое добро! — закричал хан.
Слуги прискакали к Оскюс-оолу и, не входя в чум, крикнули:
— Хан приказал, чтобы ты прекратил свой дождь! — И ускакали.
Красавица улетела в верхний мир, отвязала от березы красный шелк, и дождь перестал. Небо стало ясным, трава под солнцем заблестела. Оскюс-оол пошел к хану.
— Хан, вы обещали мне награду — я пришел за ней.
— Это хорошо, Оскюс-оол, что ты сумел вызвать дождь и вырастить траву! Садись, вместе будем пить-гулять!
Хан с Оскюс-оолом быстро опьянели. Хан сказал:
— И ты пьян, и я пьян. Надо выспаться. Завтра получишь награду. Где ты хочешь спать: у меня или в своем чуме?
— Пойду в свой чум, — сказал Оскюс-оол.
Назавтра, когда он пришел, хан пил чай.
— За чем пришел, Оскюс-оол? — спросил хан.
— За наградой, — ответил бедный парень.
— За какой еще наградой? Такому буяну давать награду?! — закричал хан.
— Да-да, — заговорил подскочивший слуга Чечен-хаа, этот парень вчера напился и кричал, ругался.