Конь сказал:
— Ты меня не жалей, ударь посмелей! Ударь меня по боку так, чтобы ребра мои на солнце засверкали, — ты ведь не отца бьешь. Натяни узду так, чтобы щеки мои до ушей разорвались, — ты ведь не материны щеки разрываешь.
Богатырь поднял плеть, так что заслонил солнце, и ударил коня по боку, так что ребра его засверкали, а потом натянул узду так, что щеки коня разорвались до ушей.
Конь остановился и сказал:
— Ты можешь быть моим хозяином, а я согласен быть твоим конем.
Богатырь спешился и увидел, что мясо его бедер оторвалось от костей и обмоталось ниже колен, мясо его предплечий оторвалось от костей и обмоталось ниже локтей. Он стал легчиться таежными травами, которые залечивали раны к утру. Он стал лечиться разноцветными травами, которые вылечивали раны к вечеру. А когда вылечился — приехал домой.
На коне он стал охотиться еще лучше и привозить мяса еще больше. Однажды, когда богатырь был на охоте, с юга прилетели семь гусей и прокричали:
— Где ты, Экер-оол*? В юрте ты или в пути? — Они покружили над чумом и улетели.
«Что это они? — подумала Шевер-Чечен. — Ведь я еще не давала имени моему сыну. Вечером расскажу ему об этих гусях». Но когда вернулся сын, она об этом забыла. Назавтра снова прилетели гуси. И она снова забыла рассказать. Гуси прилетели и на третий день. «Уж сегодня я не забуду», — думала Шевер-Чечен, привязывая ниткой уголек к уху. Вернулся сын.
— Что с тобой, мама, зачем тебе серьги из угля?
— Это я для памяти, сын. Уже три дня, как прилетают с юга семь гусей и спрашивают тебя. Не ходи завтра на охоту.
Назавтра опять прилетели гуси и закричали:
— Где ты, Экер-оол? В юрте ты или в пути?
— Я в юрте! — ответил парень.
Когда он выбежал из юрты, гуси были далеко. Парень вскочил на коня, догнал их и крикнул:
— Стрела моя, прострели их всех до единого! — И начал натягивать тетиву.
И тут первый гусь устремился к земле и превратился в красавицу.
— Кто вы такие, откуда вы, почему вы как птицы летаете? — спросил парень.
— Мы — дочери Кускун-Кужура-хана, мы живем на юге. Отец одел нас в птичьи одежды, чтобы мы свободно летали по свету и сами нашли себе добрых молодцев по сердцу. Мы облетели весь свет, и мои сестры нашли себе женихов. А мне понравился ты. Вот мы и прилетели, чтобы поговорить с тобой.
Парень вернулся домой.
— Что, догнал ты этих гусей? — спросила мать.
— Это не гуси. Это семь дочерей Кускун-Кужура-хана. На младшей из них я женюсь. Сейчас поеду за ней и привезу ее сюда.
— Что ж, сынок, поезжай. Подари хану самого черного из соболей, самого серого из волков, самую красную из лисиц и самую белую из белок, — сказала мать.
Парень отправился в тайгу, убил самого черного из соболей, самого серого из волков, самую красную из лисиц и самую белую из белок, потом настрелял много зверя — заготовил для матери много еды и приготовился к отъезду.
— Пусть тебя зовут Экер-оол с Ээр-Сарыг-конем *,— сказала на прощание мать.
Богатырь направился на юг. Путь в месяц он проезжал за день и скоро приехал к аалу Кускун-Кужура-хана. Перед ханским шатром стояло семь белых юрт. Экер-оол привязал коня около самой нижней юрты и вошел в нее. С одной стороны пятнадцать мальчиков играли на игиле, с другой стороны пятнадцать девочек пели песню. А за ними пятнадцать девочек играли на хомусе, а пятнадцать мальчиков пели горловую песню. Красавица встретила его, положила перед ним олбук, угощала мясом, чаем, сахаром, лепешками.
А наутро богатырь пошел к хану и приподнес ему драгоценные шкуры.
— Садись, садись, зять, угощайся! — сказал хан и поставил перед ним разные угощения на девяти блюдах.
А на другой день хан решил проверить ум и отвагу своих зятьев. Он собрал их и сказал:
— Убейте мне Демир-Ала-марала *, который живет на Шил-Тайге. Его шкура и панты мне очень нужны. Кто убьет марала, тот первым заберет жену, скот, слуг и уедет на родину.
Зятья начали готовиться к отъезду. Поставили своих коней, чтобы они выстоялись и стали крепкими, чтобы в начале месяца, в начале дня поехать на Шил-Тайгу.
— Что приказал хан? — спросила красавица, когда Экер-оол вернулся.
— Он приказал убить Демир-Ала-марала, который живет на Шил-Тайге.
— Нет коня, который мог бы взобраться на Шил-Тайгу. Нет человека, который мог бы убить Демир-Ала-марала! Почему ты не сказал, что тебя ждет старая мать, что тебе надо скорее возвращаться домой? Скажи хану, что ты нс поедешь, — попросила красавица.
— Может ли мужчина иметь жену, если он не может убить зверя? Зачем мужчине конь, если он не может взобраться на тайгу? Нет, мне нельзя не ехать! — сказал Экер-оол.