Отпустил он коня, а сам остался поджидать Тоолай-Чечен.
Месяц он глаз не смыкал, месяц ничего не ел. На исходе старого месяца, в начале молодого месяца пришла за водой к колодцу служанка Тоолай-Чечен.
— Дай, девушка, воды зачерпнуть твоим кувшином, — попросил Тон Аралчын.
Напился он и незаметно бросил в кувшин золотое кольцо. Отнесла служанка воду Тоолай-Чечен. Та стала умываться и вдруг на дне кувшина увидела свое кольцо.
— Откуда взялось это кольцо? С кем ты встречалась? — спрашивает Тоолай-Чечен.
Молчит девушка, боится правду сказать. Сама догадалась Тоолай-Чечен.
Схватила она кувшин, взяла с собой всякой еды и побежала по семицветной радуге к золотому колодцу.
Лежит Тон Аралчын совсем без сил. Кинулась к нему Тоолай-Чечен, напоила-накормила.
Рассказала ему, как Дошкун-хан разграбил его аал.
— А теперь, — говорит она, — возвращайся на землю. Здесь мой страшный отец убьет и тебя и меня. Не быть нам вместе. Будь осторожен — и крепкое дерево ломается и крутая скала разрушается, — сказала и поднялась по семицветной радуге в аал жестокого Курбусту-хана.
— Будь что будет. А жить без нее я не могу. Пойду за ней к Курбусту-хану, — решил молодец и поднялся по семицветной радуге в верхний мир.
Долго ехал он, вдруг смотрит — сидят на дороге две огромные, величиной с целую гору, собаки. Зарычали они дико и бросились с двух сторон на Тон Аралчына. А тот взмахнул плетью на обе стороны и сбросил собак в нижний мир.
— Сейчас-то это правда, а придет время — будет сказкой. Пусть собаки на земле наши аалы стерегут.
Поехал молодец дальше. Вдруг, откуда ни возьмись, набросились на него две огромные, как тучи, Хан-Херети с железными клювами. Тон Аралчын взмахнул плетью на обе стороны и сбросил их в нижний мир.
— Сейчас-то это правда, а придет время — будет сказкой. Пусть они на земле будут орлами, чтобы их перьями стрелы оперять.
Много ли, мало ли времени прошло — неизвестно. Ехал, ехал молодец, преградили ему путь два страшных верблюда. На спине у них — огромные горы, на копытах — острые сабли, во рту вместо клыков острые ножи.
Тон Аралчын ударил со всего размаху булатным мечом на обе стороны и сбросил их в нижний мир.
— Сейчас-то это правда, а придет время — будет сказкой. Пусть на земле они будут вьючным скотом.
Превратился Тон Аралчын в парнишку в войлочной куртке, а Хулук-Бору превратил в жеребенка и подъехал к аалу Курбусту-хана.
Привязал он коня к золотой коновязи и вошел в белую юрту. Вскрикнула от удивления и радости Тоолай-Чечен, спрятала его у себя, прибежала к отцу и говорит:
— Из нижнего мира пришел какой-то оборванный парень. Хочет пасти наших овец и телят. Как быть?
— Ничтожное это существо из нижнего мира. Отправь его утром на большую гору. Я спущу на него молнию, — ответил хан.
Тоолай-Чечен вернулась в свою юрту и говорит:
— Отец хочет спустить на тебя молнию.
Тогда Тон Аралчын стал шить себе трехслойный нагрудник из кожи и трехрядный потник коню.
Рано на заре, когда еще коров не доили, Тон Аралчын оседлал Хулук-Бору, накрыл его трехрядным потником, надел на себя трехслойный нагрудник и отправился на большую гору.
Собралась над горой огромная черная туча, земля загудела, небо засверкало. Упала стрела-молния на Тон Аралчына и застряла в первом слое нагрудника. Вторую стрелу послал Курбусту-хан — застряла она во втором слое. В третий раз ударила стрела-молния и застряла в третьем слое.
Вынул Тон Аралчын из нагрудника три стрелы-молнии и отправился с ними к Курбусту-хану.
— Скажи, хан, не твои ли это вещи? — спросил Тон Аралчын, бросил их к ногам хана и пошел в юрту Тоолай-Чечен.
Никогда не пугавшийся Курбусту-хан — теперь испугался. Налил он хмельной араки в черный бурдюк с золотым горлышком, пришел в юрту дочери, почтительно преподнес обеими руками Тон Аралчыну:
— Прости меня, Тон Аралчын.
Ничего не ответил молодец, молча принял араку из рук хана, но не поднял ее вверх в знак уважения — просто выпил.
Как-то однажды Курбусту-хан вызвал Тон Аралчына и говорит:
— В нижнем мире появилось свирепое черное чудовище. Находится оно внутри земли и связано кожаными путами. Если порвет оно их, то землю перевернет. Поезжай и уничтожь его.
Задумался молодец.
— Если хан приказывает — простому человеку трудно отказаться. Придется выполнять, — ответил он хану.
Вернулся Тон Аралчын к Тоолай-Чечен и рассказал ей все.
— Отец мой хочет погубить тебя, — говорит жена.
— Что делать, я слово дал чудовище убить. Говорят, если мужчина не сдержит своего слова, то после смерти в строптивого быка перерождается.