Печальнее прежнего вернулся домой старик и заплакал:
— Беда пришла, дочка. Приказал хан из золы веревку сделать. А как я ее сделаю?
— Не печалься, отец. Принеси мне две барбы[17] осоки, — попросила его Чечен-кыс.
Нарвал старик осоки и принес дочери. Чечен-кыс свила из нее веревку, а потом подожгла.
Утром, как только заиграла заря и камни стали золотисто-пестрыми от солнца, приехал хан. Смотрит и удивляется: перед юртой веревка из золы лежит. Разозлился хан и умчался обратно. Снова вызвал Сумелдея к себе в юрту, а сам думает: «Простой человек умнее хана оказался».
— Вот что, старик, даю тебе шесть быков, а ты к утру приготовь простоквашу из их молока. Не сумеешь сделать — худо тебе будет.
Печальный пригнал домой Сумелдей быков и рассказал Чечен-кыс о ханской задаче.
— Не печалься, отец. Отведи быков в загон и ложись спокойно спать, — успокоила старика дочь.
Утром, как только заиграла заря и камни стали золотисто-пестрыми от солнца, приехал хан.
Смотрит, перед юртой сидит Чечен-кыс — волосы расчесывает.
— Скажи, девушка, сколько у тебя волос на голове?
— А сколько оставил следов ваш конь от ханского аала до нашей юрты? — бойко спросила Чечен-кыс и засмеялась.
Не смог хан ответить на вопрос и поспешил в юрту. Остановила его Чечен-кыс:
— В юрту нельзя входить, хан. Там мой отец рожает.
— Разве может мужчина рожать? — удивился хан.
— А разве может бык доиться? — спросила Чечен-кыс и звонко рассмеялась.
Стыдно стало Ай-хану, вскочил он на коня и ускакал.
Понял хан, что Сумелдею Чечен-кыс во всем помогает, и решил ее проучить. Передал через слугу приказ девушке — приехать к нему в гости на таком коне, чтобы у него было две пары глаз, два хвоста, восемь ног.
Оседлала Чечен-кыс кобылицу и отправилась к Ай-хану.
Увидел ее хан и усмехнулся:
— Не решила ты моей задачи.
— Нет, хан, — возразила Чечен-кыс. — Это кобылица жеребая. У нее с жеребенком — две пары глаз, два хвоста, восемь ног.
Понравилась хану Чечен-кыс и говорит он ей:
— Мудрая девушка, стань моей снохой, а сыну — доброй женой.
Ответила девушка:
— У меня есть старый отец. Его нужно мясом кормить, молоком поить. Не могу его бросить.
Рассмеялся хан:
— Эта беда невелика, пусть живет в моем аале. Всего ему будет вдоволь.
Согласилась тогда Чечен-кыс.
Поставил Ай-хан молодым большую белую юрту, и стали они жить-поживать.
Однажды вздумал Ай-хан поехать к Дошкун-хану[18]. Был этот хан очень жестокий. Любил он играть в шахматы и каждому проигравшему отрубал голову. «Мне теперь нечего бояться. Находчивая сноха выручит», — думает Ай-хан.
Приехал Ай-хан в аал Дошкун-хана, привязал коня к железной коновязи и вошел в юрту.
Сидит Дошкун-хан на девятирядном ковре и скучает.
Говорит Ай-хан хозяину:
— Здравствуй, Дошкун-хан! Зовут меня Ай-хан. Вызываю тебя на состязание в шахматы.
Согласился Дошкун-хан.
Стали они играть. И так увлеклись, что про все забыли. Над первым ходом думали тридцать дней — один месяц, над вторым ходом шестьдесят дней — два месяца, лето-зиму не замечали. Наконец Дошкун-хан одолел гостя. Обрадовался, собрался в поход — забирать скот и добро Ай-хана.
Схватили Ай-хана слуги и привязали его к четырем колам, а на шею колодку надели.
Взмолился Ай-хан:
— Прежде чем скот убивать — надо кровь у него взять, прежде чем человека убивать — надо ему слово дать.
— Ну, говори! — приказал Дошкун-хан.
— Не разграбить тебе мой аал без моей помощи. Пошли в мой аал одного воина и одного чиновника. Пусть они скажут моей снохе: «Вашему хану хорошо у нас. Четверо прислужников ему верно служат, ни на шаг не отходят. Приказал хан свалить железную коновязь, а деревянную не трогать, забрать серебряные ножницы и железный подпилок, рогатый скот впереди безрогого гнать».
— Вот и хорошо. Легкая будет добыча, — обрадовался Дошкун-хан и на радостях стал пить-гулять.
Приехали гонцы Дошкун-хана в аал Ай-хана. Воин привязал своего коня к железной коновязи, а чиновник — к деревянной.
Вышла им навстречу Чечен-кыс и спрашивает:
— Скажите, где наш хан?
Передали гонцы наказ Ай-хана.
Собрала Чечен-кыс подданных и говорит:
— Смерть грозит нашему хану. Передал он, что четверо прислужников ему верно служат. Это четыре кола, к которым он крепко привязан. Приказал хан железную коновязь свалить, а деревянную не трогать. Это значит — воина надо убить, а чиновника оставить в живых — дорогу показывать. Велел хан забрать серебряные ножницы и железный подпилок — это про нас с тобой, мой муж. Рогатый скот велел впереди безрогого гнать — это про войско и про наших подданных.