— Ты думаешь, они ушли навсегда?
Она пожала плечами:
— Хрен знает. Всегда есть чего-то там невидимое, но пробужденцы всегда пропагандировали себя очень агрессивно. Теперь они этого не могут. Мы, кажись, увидим, чего стоят их идеи, когда они не смогут их насильно совать в горло всем и каждому. — Она подобрала что-то с задней стороны шеи и смахнула его; не очень-то подобающий леди поступок, особенно учитывая ее наряд. — Говорят, что несгибаемые отправились в колонии, уехав в Новую Вардию еще до того, как Пояс Бурь стал непроходимым. Ну что ж, удачи, вот что я скажу. До тех пор, пока они не здесь.
Фрей хмыкнул, соглашаясь:
— А что с самми?
— Это совсем другой горшок с неприятностями. Они вторглись к нам, даже если потом лоханулись. Народ говорит, что в ответ мы должны вторгнуться к ним, сейчас, когда у них нет флота. Похоже кто-то забыл, что и у нас от флота остались жалкие остатки. Политики выступили с планом: давайте используем наемников, устроим блокаду Зоны свободной торговли и прихлопнем контрабанду аэрума, чтобы эти чертовы ублюдки, самми, больше никогда не получили ни капли. Ну а потом, угадай, кто вторгся к ним?
Фрей уже слышал слухи:
— Такийцы.
— Угу. Они, кажись, устали ждать, пока Самарла соберется вторгнуться к ним, и решили сделать это первыми. У них одних сейчас есть флот, и они знают, что самми опять вооружатся и опять попробуют, если им как следует не двинуть. Счастье, что они на нашей стороне.
— Значит, Самарла и Такия начали войну?
— О, да. Не думаю, что кто-то сможет завоевать такую большую страну, как Самарла, но не удивлюсь, если они отхватят от нее жирный ломоть. И это хорошие новости для твоего кореша, Сило.
— Как так?
— Ты же знаешь такийцев. Жизнь, свобода, равенство, все такое. Думаешь, они сохранят рабство на своих территориях? Быть может, скоро мы увидим первых свободных муртиан за последние пятьсот лет. Не говоря уже о даках, хотя, глядя на их поступки, я всегда думала, что им нравится быть рабами.
— Черт побери, — изумленно сказал Фрей. — Вот это да!
— Видишь, чего вы натворили? — сказала она, толкая его локтем. — Не так плохо для кучки негодяев, по головам которых бродит галактика тараканов.
— А разве ты не встречаешься с один из этих негодяев?
Она фыркнула:
— Должен же кто-то держать вас в узде.
Фрей закашлялся от смеха, и кто-то шикнул на него. Потом Триника коснулась его руки и указала на возвышение.
— Они! — сказала она.
И, действительно, они заняли места перед эрцгерцогом. Малвери, Крейк, Харкинс, Пинн и, наконец, Сило. Они стояли вытянувшись, все с начищенными пуговицами и сверкающими ботинками, волосы и бороды причесаны и подровнены — у тех, у кого они были. Даже Фрею пришлось согласиться, что они выглядят не так плохо.
Эрцгерцог подошел к Малвери.
— За экстраординарную храбрость на благо вашим товарищам-солдатам, — сказал он. — За ваше жизненно важное участие в обеспечении Вардии информацией о враге и за бесчисленные жизни, спасенные таким образом, я награждаю вас, Альтазар Малвери, медалью Легион Вардии и Герцогским Крестом. Ваша страна считает вас одним из своих самых драгоценных сынов.
«Я обязан тебе своей жизнью, — подумал Фрей. — И, более важно, я обязан тебе ее жизнью. Черт меня побери, если ты не лучший хирург в Вардии, старина».
Эрцгерцог прикрепил медаль рядом с той медалью, которую Малвери уже имел, и зал наполнили аплодисменты. Доктор держался настолько невозмутимо, насколько смог, но даже на расстоянии Фрей видел, что лицо Малвери сияет такой яростной гордостью, что на нем можно было жарить цыплят.
— Грайзер Крейк! — сказал эрцгерцог, сдвигаясь вдоль шеренги. — Мало кто из людей раздвинул границы наших знаний с такой целеустремленностью и риском для собственной жизни, как вы. Ваши исследования и ваши жертвы имели исключительно важное значение для того, чтобы поставить императоров на колени. За это и за ваш выдающийся вклад в науку, я награждаю вас Герцогской Звездой.
— Я заметила, — прошептала Триника, — что он так и не сказал слово демонизм.
— Не все сразу, — сказала Самандра. — Умы людей не изменишь за одну ночь, но мне кажется, что пройдет не так-то много времени и слово демонизм перестанет быть ругательством.
— Джандрю Харкинс! — продолжал эрцгерцог. — За выдающуюся храбрость в воздухе, я награждаю вас высшей наградой Флота, Железным Крылом!
Галерея взорвалась аплодисментами. Фрей, вложив пальцы в рот, свистел до тех пор, пока Триника не толкнула его.