Фрей слушал скороговорку пистолетов-пулеметов Селерити Блейн. Она не останавливалась ни на секунду, выполняя кувырки, сальто и прыжки со скоростью и искусством, находившимися на грани человеческих возможностей. Кайн заметил группу пиратов, укрывшихся на более высокой палубе, и бросил через воздух какой-то предмет, Х-образный и магнетический, размером с руку. Тот прилип к корпусу в том месте, где ударился, и соединился с барьером, за которым укрылись пираты. Мгновением позже раздался низкий пульсирующий звук, такой глубокий, что чувствовался скорее грудью, чем ушами. Пираты умерли мгновенно; они потухли, как свечки.
— Туда! — крикнул Фрей, указывая на ближайший люк, который вел вглубь судна. Он был забит трупами, живых защитников не осталось.
Крик предназначался Крейку и Кайну, но Самандра тоже услышала его и бросилась туда же, скрестив перед собой дробовики и стреляя по сторонам. Фрей, пригнувшись, рванулся за ней через палубу; Крейк, шатавшийся под тяжестью объемистого рюкзака, поспешил за кэпом. Большинство пиратов было слишком занято големами, чтобы обращать на них внимание.
Кайн встретил их у люка вместе с несколькими солдатами Коалиции. Узкая винтовая лестница вела в плохо освещенный коридор.
— Отойдите назад, — сказал Кайн и послал вниз еще одно Х-образное устройство. Оно ударилось о пол, опять прозвучал глухой пульсирующий бас. — Чисто, — сказал он и солдаты начали быстро спускаться. Фрей уже собирался последовать за ними, когда Крейк схватил его за руку.
— Что еще? — раздраженно сказал Фрей, злясь от того, что кто-то собирается задержать его и не дать быстро добраться до Триники.
Его остановило выражение лица Крейка. Тот глядел на небо; Фрей посмотрел туда же, и по нему пополз медленный холод.
Слой серого неба над головой заволновался. Облака потемнели и стали медленно кружиться, образовав колоссальную воронку; они ускорялись, когда приближались к центру. Время от времени темноту пронзали вспышки света.
— О, нет, ты просто шутишь надо мной, — прошептал Фрей.
Некоторые из сражающихся на палубе тоже остановились и, потрясенные, уставились вверх. Как и Фрей, они узнали это. Они были в Саккане в тот судьбоносный день.
Из вихря выскочила молния. Облака закружились быстрее, участились и вспышки света, которые стали собираться в центре. Вспышки сверкали все быстрее и быстрее, пока не слились в ослепительно-белое сияние, которое, в свою очередь, взорвалось настолько ярким светом, но его было невозможно вынести.
Когда свет растаял, облака втянулись внутрь и в небе появилась дыра, огромный крутящийся туннель прямо в сердце вихря. Фрей почувствовал страх, потому что он знал, что находится на другом конце. Ледяные пустоши, тысячи миль на север за запретной облачной стеной Погибели, которая окружала полюс. Место, где мертвые построили странные города, из которых мало кто вернулся живым.
Фрей сбежал вниз по ступенькам, прямо в брюхо «Делириум Триггер», где во тьме его ждала его демоническая любовница. Он не хотел видеть, как первый из дредноутов пролетит через туннель. Ему это было не нужно. Они здесь, неизбежные, как судьба. И они принесут с собой смерть и ужас.
Маны пришли.
Глава 42
Дредноуты и «Блэкхоуки» — Трейт и Кром — Ползун — Кабина Триники — Брюхо зверя
Мало кто не слышал рассказы о Саккане или о манах, живущих на северных берегах и опустошающих целые города, когда приходит туман. Но слухи не могли сравниться с видом первых дредноутов, вынырнувших из воронки. Огромные, черные и потрепанные; большие наковальни из кованого металла, грязные и уродливые, ощетинившиеся шипами и увешанные цепями. Темные фрегаты манов.
Город охватил сверхъестественный страх. И они боялись налетчиков не только из-за их репутации; казалось, сами дредноуты излучали ужас. Одного их присутствия было достаточно, чтобы все жители впали в еще большую панику. Дредноуты прибывали один за другим, пока они не усеяли все небо, как черви гниющую плоть. Из их корпусов вылетали «Блэкхоуки», роившиеся словно мухи над гнилым мясом. Вопреки всем законам аэродинамики, крылья «Блэкхоуков» были направлены вперед, как зубья у вилки, и они летели звеньями — три или шесть кораблей в звене, — так близко друг к другу, что чуть ли на соприкасались крыльями. Тем не менее, их пилоты двигались как один, зная курс другого, и никогда не сталкивались.
Пушки дредноутов открыли огонь, и «Блэкхоуки» бросились в атаку.
Небо наполнилось пламенем. Всюду, насколько мог видеть глаз, поднимался вверх дым и вспыхивали взрывы, большие и маленькие. Подбитые корабли валились сверху на город, вызывая пожары и уничтожая здания и улицы там, где они ударялись о землю. Все это походило на мифическую битву, титаническое сражение между старыми богами, пока смертные мчались, как мыши, в укрытие, стараясь сохранить свои ничтожные жизни.
— Может ли быть еще хуже, черт возьми? — раздраженно проревел Малвери, скорчившийся в укрытии и одним глазом глядевший на развертывавшийся в облаках бой.
Ашуа подняла руку, ладонью вверх.
— По меньшей мере, дождь ослабел, — оптимистично сказала она.
Сило выскочил из-за их щита из разбитых камней с дробовиком наготове, но потом опять пригнулся, не выстрелив.
— Похоже, чисто, — сказал он.
Полдюжины солдат Коалиции пробежали мимо, сгорбившись и шлепая по лужам мощеной дороги. Сило выбежал из-за укрытия и последовал за ними; остальные держались близко к нему. Они передвигались быстрее и беспечнее, чем он бы хотел, но сейчас все решало время. Кэп, если ему повезет, очень скоро выключит устройство азриксов. К этому времени они должны захватить как можно больше противокорабельных пушек города.
«Конечно, если кэп не сумеет выключить устройство, все наши усилия не стоят и выеденного яйца», — подумал Сило. Но он считал, что кэп сделает свою часть. Трудно остановить человека, вроде него, когда ему что-то взбрело на ум.
На бегу он продолжал высматривать засаду. Он заметил движение за сломанными стенами, какие-то фигуры мелькнули на перекрестке, но было очень трудно отличить врагов от жителей города с одного взгляда. У многих пробужденцев не было их традиционной униформы, только Шифр, нарисованный или вышитый где-нибудь на одежде. И все они были вардийцами, отличались только атрибуты.
Когда-то здесь проходила гордая и богатая улица, находившаяся совсем рядом с Народным парком, в тени Великого утеса. Сейчас окна всех домов были выбиты, крыши накренились и провалились, за нетвердо стоявшими фасадами сверкали языки пламени. Вся улица была завалена обломками, оставленными бомбами. Среди развалин скрывались тела, показывая миру то руку, то голову, то пустые глаза и окровавленные волосы. Некоторые лежали у всех на виду, изрешеченные пулями. Сило бездумно перепрыгивал через них; они стали декорацией.
Впереди шли големы и солдаты, среди них бежали рыцари Центурии. Мачты электрогелиографа, стоявшие по всему городу, были повалены, так что приходилось посылать гонцов, чтобы связаться с более отдаленными очагами сопротивления; тем временем часть армии, находившаяся во дворце, захватывала ближайшие орудия. Многие противокорабельные батареи находились около дворца, чтобы получше защитить сердце Теска. Возможно, некоторые — сильно укрепленные и легко защищаемые — так и остались под контролем Коалиции. Но было слишком много других, не так хорошо защищенных. Пока три врага рвали друг друга на куски в небе, концентрированная атака снизу могла бы уничтожить их всех.