«Пока я не злоупотребляю их преданностью, я могу смело смотреть на свое отражение в зеркале. Иначе я утрачу право возглавлять их. То же самое относится и к тебе».
Слова Триники, которые она сказала во время той восхитительной ночи в ресторане в Самарле. Она говорила о своем экипаже, экипаже того гнилого чертового фрегата, к которому она была прикована. И, в конце концов, она выбрала экипаж, а не его. Потому что ее чувство к нему подвергло их опасности. В точности то же самое, что он делает сейчас, со своим экипажем, ради нее.
«Я должен сдаться, — подумал он. — Я получил здесь хороший урок. Хорошие друзья, хорошие времена. Мы можем с шиком переждать войну и все еще будем на плаву в ее конце. Забыть Пелару, забыть Тринику. Повернуть сейчас назад, улететь в закат и радоваться всю остальную жизнь».
Но он не мог. Просто не мог.
Спускаясь, он обратил внимание на ужасный запах, усиливавшийся с каждым шагом. Вонь мокрой гнили, слизи, дерьма и чего-то еще, невообразимо худшего. К тому времени, когда он добрался до низа, у него уже слезились глаза. Сверху доносились стоны отвращения остальных.
— Вперед, ребята, — сказал он, изображая оживление. — Все не так плохо.
— Кэп, — уверенно сказал Малвери. — Пахнет так, словно я сунул лицо в проход между ягодицами гигантской задницы Пинна.
В ответ Пинн демонстративно и злобно пукнул — значительно красноречивее всего, что он мог сказать. Ашуа зашлась от смеха.
Пелару угрюмо посмотрел на Фрея: «Это и есть твоя команда?» Фрей усмехнулся и пожал плечами.
В конце короткого коридора находилась тяжелая железная дверь, открытая. Вонь шла оттуда. Фрей сунул в дверь фонарь и увидел вход в канализацию.
Они стояли в самом конце узкого туннеля. Свет из фонаря Фрея отражался от мокрых кирпичей; сверкали капли, падавшие с протекавшего потолка. Вдоль ближней стены шла каменная дорожка, слегка приподнятая над уровнем грязной и зловонной воды. Она простояла здесь пятьдесят лет, и вонь была просто ужасающей. Заросли неизвестной дряни вспучились около заплесневелого тела массивной крысы. Чуть дальше по туннелю, белые шарики слипшегося жира образовали маленький белый остров.
Фрей оглянулся на Пелару.
— Вы уверены, что это и есть путь? — спросил он, надеясь на отрицательный ответ.
Пелару махнул в воздухе еще одним куском материи с еще одной картой, нарисованной на нем — на этот раз планом канализационной сети.
— Абсолютно уверен, — ответил он.
Они пошли по канализации, держась дорожки. Крейк не прошел и десяти метров, как остановился, и его стало рвать в воду. Когда рвота закончилась, он еще какое-то время простоял, опираясь о колени, хрипя и вытирая рот носовым платком.
— Как ты? — спросил его Фрей.
Крейк посмотрел на него обвиняющим взглядом.
— Я думал, что отказался от своего достоинства давным-давно, когда присоединился к этой команде, — сказал он. — Но это? Фрей, это новый уровень падения.
— Это формирование личности, — сказал Фрей. — Иногда вам, аристократам, неплохо окунуться в дерьмо, в котором мы, все остальные, находимся постоянно. — И он дружески шлепнул Крейка по рюкзаку, в результате чего демонист изверг наружу то малое, что еще оставалось в желудке.
Пелару вел их все глубже и глубже в канализацию. Они прошли через несколько перекрестков и по маленьким арочным мостам, которые пересекали неподвижную воду. Темнота подавляла, но не пугала Фрея, который видел в жизни кое-что похуже. Крысы грызлись между собой и с плеском носились по воде. Сюда не долетал шум далекого сражения, шедшего на улицах над их головами. Как-то раз Фрей увидел пару сияющих глаз, наблюдающих за ними из темноты, из-за пределов света фонаря, и его сердце подпрыгнуло в груди; но это оказалась только Джез, которая отстала и шла позади.
Сомнения Фрея в удачном исходе миссии начали таять. Здесь, внизу, не было ни следа пробужденцев. Если им надо бояться только темноты и вони, тогда, действительно, все не так плохо.
Он уже собирался сказать об этом, как по канализации пронесся ужасный вой. Он становился то громче, то тише, как аварийная сирена; пробиравший до мозга костей, смертельный крик, который бил по нервам и заставлял сжимать зубы.
— Ого, — сказала Ашуа, когда вернулась тишина. — Что это было?
— Ветер? — неуверенно предложил Фрей. Самое желательное для них предположение.
— Нет, не ветер, — твердо сказал Крейк.
Фрей посмотрел Пелару.
— Вы говорили что-то о «выдумках»? — подсказал он.
— Рассказы, — ответил Пелару. — Слухи. Больше ничего.
— Просветите нас, — сказал Крейк.
— После землетрясения люди рассказывали истории об этом месте. Призрачный город должны населять призраки.
— Но Блинн верил в них, — заметил Фрей.
— Блинн верил много во что. И далеко не все из этого существует на самом деле, — неожиданно грубо рявкнул Пелару.
— Может быть, вы должны были подумать об этом раньше, — сказал Сило, его низкий бас эхом отдался в туннеле. — Может быть, вы ошибались.
Пелару бросил на него ядовитый взгляд, но промолчал.
— Смотреть в оба, каждый, — сказал Фрей, и они пошли дальше.
Они прошли не очень далеко, когда в стене туннеля появилась трещина, достаточно широкая, чтобы можно было войти в нее друг за другом. Пелару без объяснений направился внутрь, и Фрей пошел за ним, подняв фонарь повыше. Он слышал, как звякнул рюкзак — через трещину продрался Крейк; за ним, с ворчанием, протиснулся Малвери.
— По меньшей мере мы избавились от проклятого запаха, — сказал доктор, раздраженно разгладив усы.
Трещина быстро расширилась, превратившись в подземный грот. Когда внутри оказались все фонари и стало сравнительно светло, они увидели разлом, пересекавший грот от края до края, метров десять в самой узкой точке.
Пелару радостно вскрикнул, и Фрей махнул фонарем, чтобы увидеть, что возбудило такийца. Через разлом были натянуты две веревки, одна над другой. Первая, шедшая на высоте плеч, была привязана к крючьям, вбитым в стены грота. Вторая, шедшая на уровне земли, надежно удерживалась шипами, вбитыми в каменный пол.
— Они были здесь! — сказал Пелару. Он поторопился проверить крючья. — Да, да. Это металл из Йорта; у него был целый набор. Это он!
Малвери подошел к краю разлома и с сомнением посмотрел вниз. Сило проверил веревки, изо всех сил дернув их, потом встал на нижнюю.
— Выглядит надежным, кэп, — сказал Сило.
Но Малвери покачал головой:
— Не-а. На эту штуку вы меня не заманите. Ни за что.
— Ты высоты боишься или как? — ухмыльнулся Пинн.
— Нет, — сказал Малвери и посмотрел на Фрея. — Просто не собираюсь доверять собственную жизнь куску веревки. Особенно, когда не вижу в этом смысла.
Фрей увидел вызов в его глазах. На «Кэтти Джей» не было жесткой дисциплины; только верность капитану заставляла их работать вместе, а не страх наказания. Но в последнее время верность Малвери слегка размылась, из-за гражданской войны и всего такого. Док толкнул его, и хочет увидеть, что он сделает в ответ.
Фрей узнал в нем человека, который ищет сражения. Но Малвери собирался сражаться не с ним, а с самим собой. И Фрей не собирался заставлять кого-нибудь делать то, чего тот не хочет.
— Прекрасно, — сказал Фрей. — Оставайся. Так может сделать каждый, кто не хочет идти. Мы заберем вас на обратном пути.
— Погоди, он остается? — пожаловался Пинн. — Лады. Я тоже остаюсь.
— Боишься высоты? — ласково спросила Ашуа.
Фрей хмыкнул, показывая, что ему все равно — идет Пинн или нет:
— Кто-нибудь еще?
Ашуа поглядела на веревочный мост и пожала плечами:
— Мне он кажется безопасным.
— Не слишком надежная штука, — заметил Сило.