Добившиеся приема у председателя комитета, митингующие потребовали телекамеру, немедленного выхода в эфир и ежедневного «Часа прозрения» в интервале между 19.00–23.00. «Когда толпа рвалась в здание телецентра, я смотрел на эти бесчинства сверху и ясно отдавал себе отчет в том, что вижу фрагмент гражданской войны, – вспоминал ситуацию бывший тогда председателем Е.Яковлев. – Этот гипертрофированный, массированный, я бы сказал, интерес к политике – симптом тяжело больного общества».
Поставленная перед «Останкино» «Будка гласности» показала зрителям пикетчиков крупным планом. «Мужики! В России сионизм не пройдет...», «Дорогие соотечественники, не кажется ли вам, что нашему правительству пора прекратить геноцид русского народа и поганой метлой выгнать с русской земли всю эту неумытую сволочь...».
Пять суток спустя 50 милиционеров в течение получаса ликвидировали палаточный городок пикетчиков под возмущенные возгласы коммунистов и пение «Это есть наш последний и решительный бой».
«Новости – наша профессия»
Информационная журналистика в России, по сути дела, рождалась заново. Стремясь преодолеть свое пропагандистское прошлое и не поддаться митинговой стихии, документалисты усваивали опыт, давно уже наработанный в мировом эфире. Наблюдали за манерой ведущих в зарубежных телевыпусках новостей /Си-эн-эн, Эй-би-си, Си-би-эс, Би-би-си и «Немецкая волна транслировались по центральным каналам/. Формировали непривычные для себя принципы работы. События августа 91-го и октября 93-го для них явились испытаниями не меньшими, чем для общества, которое и переживало эти события прежде всего благодаря теленовостям.
Решающим этапом в эволюции информационного вещания после опыта ТСН стало рождение в 1993 году компании НТВ.
Залогом успеха оказалось появление на одном канале /сначала пятом, затем четвертом/ ведущих Евгения Киселева с его еженедельными «Итогами», Татьяны Митковой и Михаила Осокина в ежедневных «Сегодня», а также автора и ведущего «Намедни» Леонида Парфенова. Все они составляли одну команду, которую возглавили бывшие руководящие сотрудники «Останкино» Игорь Малашенко и Олег Добродеев.
«Новости – наша профессия» стало лозунгом новой компании.
В известной мере его можно считать девизом всей программной стратегии тогдашнего российского телевидения.
Именно в это время складывались критерии профессиональной этики.
Достоверность и полнота информации – первые правила в этом новом негласном кодексе.
Достоверность каждого сообщения обусловлена прежде всего доверием к источнику информации – зритель хочет знать, откуда получено сообщение и кому принадлежит излагаемое суждение. По авторитету источника он судит о ценности информации, а это в свою очередь формирует авторитет самой рубрики новостей.
Крупные компании мира не случайно стремятся как можно быстрее отправить в места происходящих событий своих репортеров, чтобы быть уверенными в точности поступающих сообщений. Если же на месте события отсутствует собственный корреспондент, необходимо – в соответствии с международной телепрактикой – подтверждение не менее, чем из двух источников.
Наибольшую объективность обеспечивает множественность источников.
Зная о реакции скептически настроенных зрителей, информатору следует избегать расплывчатых высказываний типа «ожидается, что...», «известно, что...», «говорят, что...» /ожидается кем? Известно кому? Говорит кто?/.
Заповедь профессионала – проверяйте все, проверяйте дважды, трижды. Проверка и перепроверка фактов, в том числе и тех, что кажутся очевидными, - обязательное условие информационной гигиены.
Журналист новостей оперирует только теми данными, которые в случае необходимости могут быть им доказаны, и добивается такого изложения материала, чтобы, даже будучи обвиненным в дезинформации, суметь подтвердить свою правоту в судебном порядке.
«Допустим, разговор идет о потерях, – объясняет Аркадий Мамонтов, корреспондент НТВ, нередко ведущий репортажи с места военных действий. – Да, мы почти точно знаем, что на той высоте полегло не менее половины Армавирского ОМОНа. А по официальным данным, погиб один человек. Мы так и говорим, ссылаясь на официальные источники. А вот когда проверим, перепроверим и убедимся, вот тогда, возможно, и скажем, как есть».
Четкое отделение фактов от мнений в новостийной программе осознавалось, как все более неукоснительный журналистский принцип.
Профессиональное телевизионное сообщение не должно содержать оценок, тем более если это оценки сотрудника телевидения – ведущего, репортера, интервьюера. Журналисту информационной службы следует категорически избегать ситуаций, в которых он мог бы воспользоваться возможностью высказать свое личное отношение к изображаемому событию. Зрителю достаточно усомниться в достоверности или непредвзятом освещении хотя бы одной детали, чтобы потерять доверие к остальным сюжетам, а если подобное повторяется, то и к программе в целом.
И все же достоверность отдельно взятого факта еще не гарантирует объективности /хотя без такой достоверности говорить об объективности не приходится/. Когда факты, существенные для понимания ситуации, в экранном сообщении вообще отсутствуют или в нем изложена только точка зрения, односторонне рисующая картину, журналист нарушает не менее важный критерий – полноты информации. Далеко не всегда это результат злого умысла - чаще всего свидетельство непрофессиональности.
Объективная информация не должна быть односторонней.
Если в передаче изложена определенная точка зрения на событие, документалист обязан предоставить такую же возможность и для мнения другой стороны. Тем более, когда речь идет об аналитической передаче, в которой расследуется проблема. /Пренебрегая этим правилом, мы рискуем уподобиться директору обувной фабрики, решившему производить на своем предприятии туфли исключительно одного размера, например, того, который носит директор/.
Полнота представленных фактов и обнародованных суждений – важнейшее условие объективности.
Но и достоверность, и полнота информации в свою очередь достигаются только при условии непредвзятости.
Непредвзятость равнозначна самокритичности, то есть трезвому осознанию того, что интересы журналиста и людей его круга еще не исчерпывают собой интересов общества.
Разумеется, документалистам экрана, по долгу своей профессии апеллирующим к массовому сознанию, нелегко удержаться от искушения представить свое личное мнение как истину в последней инстанции. Учитывая этот соблазн, крупные телекомпании мира запрещают своим сотрудникам высказывать личные мнения по вопросам текущей политики или проявлять на экране симпатии по отношению к политическим партиям и их лидерам. Обнародованная публично позиция тележурналиста способна дискредитировать любую рубрику новостей.
Позиция сотрудника этой рубрики – в подборе, полноте и последовательности освещаемых фактов.
С подобными правилами знакомили всех дебютантов, которым посчастливилось быть принятыми на НТВ.
«Первое, что нам сказали: никаких оценочных прилагательных, мы – объективная компания, – вспоминала ведущая утреннего выпуска «Сегодня» Жанна Агалакова /«Новая газета», 1998, № 31/. – Субъективности в наших выпусках не бывает, она выжигается. Моя личная точка зрения никого не интересует, я должна изложить факты и комментарий компетентного специалиста». «Если говорит об эмоциях, то они просто неуместны, – подтверждает ту же мысль Аркадий Мамонтов, – Даже употребление таких слов, как «ужасный», «страшный», «кровавый», недопустимо. Нужно все делать спокойно, без накруток и домыслов».
«Журналисты нашей информационной службы – первое поколение, которое абсолютно деидеологизированно, – заключает О.Добродеев. – Для них важен факт, а не идеологема, заложенная в сюжет. У нас резюме никогда не опережает факта».
Новички сразу же усваивали, что в программе «Сегодня» нет места событиям, произошедшим вчера /если не обнаружились новые последствия тех событий/. Что каждый выпуск /в том числе и утренний, и дневной/ верстается заново. Кроме того, есть табу на некоторые слова – например, «разборки», «стволы»... «Целый список, составленный Добродеевым, был вывешен в каждом кабинете, – свидетельствует Ж.Агалакова. – Прочитав его, скажешь: да, это лексика для уважающей себя компании».