“Я был очень удивлен, когда Ашер попросил разрешения для сестры погостить в нашем доме. Он не хочет оставлять Кейтлин одну — она довольно сумасбродна и сейчас, когда лишилась матери, может наделать глупостей.”
Вот как. Любопытно. Думаю, стоит расспросить Аларика подробнее об этой своенравной вампирессе. И очень хотелось бы поговорить с Анной. Ей только предстоит узнать характер своей стихии, почувствовать вкус силы и опечалиться, узнав, какие ограничения она налагает, но взгляд ее определенно стал иным. Она не боялась.
- Тебе стоит отдохнуть. Завтра после восхода начнем занятия. И присутствие Хаиша, как стабилизатора, будет весьма кстати.
- Разумеется, - уверена, орк и не отпустил бы супругу одну.
Хаиш и Анна удалились, дабы уложить спать сына. Берри последовала за ними, подарив напоследок вампиру долгий взгляд и тряхнув роскошными темно-рыжими волосами. Конечно, и я одобряла тот факт, что Ашер особо отметил смелость орчанки, которая со всей серьезностью выполняла свой долг, защищая Алекса.
- Если орки вновь захотят начать войну, ты же понимаешь, я не позволю тебе остаться в стороне, - неестественно спокойно сказал Аларик, поднимаясь с кровати.
Вампир прислонился к дверному косяку. Усмехнулся обманчиво мягко.
- Да брось, Смерть. Он мудрый правитель, и я уверен, простит мне маленькую вольность. В конце концов, я для его супруги старался.
Ашер потер ладонями виски — и я увидела, что князь на самом деле очень устал.
- А теперь, с вашего позволения, я очень хочу увидеть Миррэ.
***
- То есть, ты теперь станешь главой силового ведомства? Ты заслужила это. Может быть, даже переберешься в покои поприличнее, - вампир сделал еще глоток горячего вина с пряностями и скептически обозрел крайне скромно и просто обставленную комнату Миррэ.
Дроу, сидящая в кресле у своего стола, смотрела на возлюбленного темным, жадным взглядом.
- Не уверена, правда, что справлюсь с административной, бумажной работой. Но Его Величество уверен.
Ашер подходит к возлюбленной, склоняется к ней — и целует в губы. Делится не только вкусом вина, но и своим спокойствием. Заверяя, что всегда будет рядом.
- И я уверен. Ты справишься.
Плавным, медленным движением вампир садится на стол и говорит неожиданно жестко и тихо:
- Пора нам принять решение.
Миррэ откинулась на спинку и вздохнула. Наверное, действительно давно пора сделать последний шаг и признаться самой себе, в первую очередь, что…
- Я хочу назначить дату официального сочетания, - вампир поднес к губам Миррэ глиняную кружку с горячим напитком.Та отхлебнул, не чувствуя почти вкуса. - Похер на романтику, не в этом дело. Я просто хочу быть уверен, что смогу найти тебя в землях мертвых.
Обоим известно: только освященные узы позволят им быть вместе после смерти.
Дроу сжала запястье Ашера, поднесла руку к губам, прикусывая кожу.
- Я не покину Феантари.
Вампир закатил иронично глаза.
- Я глубоко восхищен твоей преданностью, серьезно. Понимаю ведь, что это — твоя земля. И я в курсе, как ты себя винишь за то, что оставила Аларика тогда. Напомню в очередной раз, что ты выполняла его приказ, спасая Лидию.
Тонкие пальцы сжали мягко горло дроу, заставляя ту запрокинуть голову.
- Но возможно, ты будешь уделять время и мне. Иногда.
Миррэ не привыкла облекать чувства в слова. Потому просто коснулась ладонью щеки вампира, грубо и немного неловко. Ашер ответил довольной, хищной улыбкой. Все решено.
- Знаешь, - протянул вампир, - уверен, самая длинная ночь оборота подойдет прекрасно.
***
Миррэ целует вампира в шею, оставляя жестокий след. И чувствует: бледная, гладкая кожа источает аромат болотного ириса, болезненно-сладкий.
- Так, - тихо и мягко говорит дроу. - Что?
- Что? - удивляется Ашер. Слишком естественно удивляется, чтобы это было правдой.
- Что ты от меня скрыл? Почему ты печален?
Вампир отстранился. Замер на несколько мгновений, выпрямившись до боли в позвонках. Затем лег на стол и закрыл глаза.
- Боюсь проиграть.
А вот Миррэ сейчас удивлена по-настоящему.
- Ты знаешь, что такое бояться?
- Я собираюсь связать себя с женщиной иной расы, - тихо говорит вампир. Миррэ слушает молча, лишь сузила глаза зло. - Знать воспримет это как знак того, что мой рассудок помутился, и я стал слаб. И по традиции, я должен буду доказать, что они нихера не правы, в поединках с любым, кто вызовет меня.
Дроу сжала руки, глядя, как белеют костяшки пальцев. Ашер, не открывая глаз, с силой разжал ладонь возлюбленной и коснулся поцелуем наливающихся темной кровью, будто соком черной бузины, серповидных ран.