— А вы много знаете о Зоне? — почему-то немного обидевшись, поинтересовался Бука. Слово «эмигрант» он слышал впервые, и чем-то оно ему не понравилось.
— Я жена сталкера, — тихо сказала женщина. Таким тоном, словно это все объясняло.
— А… — протянул Бука, неопределенно махнув рукой. — Это ваш муж?
Надо же — он ведь до сих пор так и не узнал имени проводника. И, похоже, тот не слишком-то стремился познакомиться.
— Что? — Наталья вскинула брови. Помрачнела, покачала головой. — Нет. Мой муж там…
Она кивнула куда-то в сторону, и даже объяснять не потребовалось: указывала она в сторону кладбища.
— Он погиб, полгода назад. Умер — едва вернулся с очередной вылазки. И никто так и не понял от чего. Знаете, как это бывает у сталкеров?..
Женщина взяла с подоконника пачку, достала сигарету, закурила, задумчиво глядя в никуда. Бука понимающе смотрел на нее: он-то знал, как это бывает у сталкеров. Наталья же теперь смотрела в окно, закрытое плотной занавеской, — туда, где должны были виднеться кресты и бетонные столбики с именами или так и не закрашенными предупредительными надписями. На лицо ее вернулось прежнее выражение.
— Идите отдыхать, — тихо сказала женщина. — Я постелила вам на диване.
Бука послушно проследовал за хозяйкой, сел на диван, неловко поерзал. Но словно какая-то сила навалилась на него, придавив веки, заставив зевнуть и склониться к подушке. Сознание подернулось дымкой — и провалилось в темную пустоту.
Глава вторая
ДЫХАНИЕ ЗОНЫ
Его снова преследовал все тот же навязчивый, мучительный сон. То, о чем он старался не вспоминать, то, что было тщательно скрыто в пыльных уголках памяти, упорно лезло наружу, демонстрируя бессилие разума в борьбе с внутренними монстрами. Наверное, он и решил навсегда покинуть Зону в том числе из-за этого сна. Отчего-то казалось, что все забудется, и он навсегда примирится с самим собой. Но сон повторялся снова — и даже во сне Бука ощущал ужас и разочарование.
…Он пришел, чтобы спасти ее. Ту единственную, что помогала ему чувствовать себя таким же, как все. Ту, что делала его человеком и дарила какие-то призрачные надежды, — он даже не знал, на что именно. Любила ли его танцовщица из сталкерского бара? Или же просто использовала как машину по поставке уникального хабара? Ведь никто не мог сравниться с ним в этом деле. Тогда Бука наивно полагал себя настоящим сталкером, и для этого были все основания. И только много позже, с усилием заставляя себя возвращаться к минувшим событиям, начал догадываться, что его подругу просто использовали — чтобы заставить несговорчивого чудика таскать каштаны из огня (как выражался какой-то наемник).
Но он не думал об этом. Он никогда не отличался склонностью к глубокомыслию, а тогда в голове у него был полнейший компот — что и говорить, Мила свое дело знала. И ему, совсем еще зеленому, хотелось верить только в одно — что она любит его. Просто, по-настоящему. А хабар? Что хабар? Ему было нетрудно натаскать артефактов: ему нравилось любоваться ее лицом, которое аж светиться начинало при виде богатой добычи. Что и говорить, любовь — страшная штука, о чем запоздало ему поведал всезнающий Док…
А в том момент он бы, не раздумывая, отдал бы за нее жизнь. И если бы удалось повернуть время вспять — легко поменялся бы с ней местами. И даже позже, действительно получив призрачную надежду «переиграть» пройденное — он не решился на главное. Бука благодарил Черного Сталкера за то, что тогда, у Монолита, тот уберег его от самого опасного в его жизни решения. Это было невыносимо трудно — но Бука не стал просить у черного чудовища воскрешения любимой. Все знают — нельзя просить Монолит о таких вещах. По большому счету его вообще не стоит ни о чем просить: никому еще исполнение желаний не принесло счастья. И то, что загадал тогда Бука, тоже не дало искомого результата — лишь новые жертвы, покореженные судьбы да его собственное добровольное изгнание.
Но и это не избавило его от одной, из ночи в ночь повторяющейся картины. Вот он, задыхаясь, примчался в этот крошечный уголок на краю Зоны, такой, как казалось всем, безопасный, где можно отдохнуть и развеяться перед очередным нырком в неизвестность, выпить прозрачного да поглазеть на аппетитные формы девчонок. Все кончилось в один миг: небольшой хлопок на мертвом энергоблоке — и вот уже в зловещей тени выброса зашевелилась Зона, норовя запустить ядовитое щупальце туда, где еще сохранились остатки покоя и привычной человеку природы. Это место было находкой для сталкеров: проводя Периметр, военные, не размениваясь, отхватили «с запасом» и этот небольшой участок здоровой территории. Словно чуяли, что это ненадолго. И когда он, Бука, ворвался в этот небольшой лагерь, здесь уже вовсю хозяйничала Зона.