Зайдя в склеп, она собралась было открыть клапан сумки и осмотреть свои припасы... Но около стены, устроившись на куче костей, ее уже поджидал монстр.
Глава 2. Решение.
2. Решение.
Она замерла на месте. Кровь понемногу переставала стучать в висках. Надо же, испугалась! Но ничего, теперь она снова владеет собой!
Тварь слегка пошевелилась. Галдур говорил, днем они не такие чуткие. Заметила или нет?
На ее стороне дневной свет. Стоит ей лишь выйти из склепа, и она будет в безопасности. Ну, почти в безопасности. Быстроту этих тварей она испытала на себе. Но теперь кольчуги на ней нет… А быстро покинуть склеп она вряд ли сможет. Во всяком случае, достаточно быстро.
Минута напряженного стояния на месте. Тварь тихо кашлянула, подгребла всеми шестью лапами под свое худое тело кости мертвеца. Но ее белесые буркала не отрываясь вглядывалась в сторону пролома. Будто сквозь нее. Рискнуть?
Она медленно повела ножнами вперед. Беззвучно выдвинула клинок на ладонь, на две, на три… Капли пота начали заливать глаза, едко вгрызаясь в них и заставляя досадливо морщиться. Тварь одобрительно кашлянула, отвернула морду от входа и уронила ее на реберную клеть мертвеца. Глаза, лишенные признака зрачка, полузакрылись. Меч уже на две трети освободился от ножен…
Кто-то бежит. Кто-то очень глупый, хоть и сильный. Колеблет почву, как стадо коров на выгоне! Монстр мгновенно взвился в воздух, разбрасывая осколки костей, а ей приходится вываливаться из пролома прямо на камни разбитой кладки.
- Йохар, едри тебя!..
Тварь приземляется в локте от ее ног. И снова прыгает, выставив вниз восемнадцать кинжалоподобных когтей, готовых пронзить ее тело. Откат вправо! Освобожденный меч свистит, обрубая кисти сразу двух лап. Злой свист – и перед ее лицом мелькает одна из лап. Нет! Боль рассекает ее лицо пополам. Снова откат! Быстрее!
- Держись!
Она вскакивает, полуслепо отмахивает клинком. Но тварь уже обрадованно свистит, прыгая на каменотеса . Тому достает ума повалиться навзничь, пропуская над собою чудище. Что, нож?! Да ты издеваешься!.. Вот хъярн!
Крепыш таки достал монстра, вонзив короткий нож в его тощее брюхо. Прикрыв заливаемый кровью левый глаз, она прыгает на монстра, подняв меч над головой. Но получает такой толчок культями лап, что ее уносит на несколько локтей от беспомощного Йохара. Здоровяк кричит. Его плечо пригвоздила к земле одна из лап твари. Другой лапой тварь уже замахивается, чтобы раскроить ему горло. Времени хватает лишь на то, чтобы сорвать с пояса «вспышку» и бросить в бок твари. Ослепительно сверкнув, магическое снадобье заставляет монстра недовольно засвистеть. Ему вторит Йохар, закрывающий ладонями глаза.
Раскрыв вовремя зажмуренный глаз, она видит, что монстр нерешительно топчется на месте, беспорядочно молотя вокруг лапами.
«Какого хъярна он не помирает при свете нара?!»
Йохар перестал видеть. Плечо пробуривала страшная боль, рядом бесновалась тварь, а он все никак не мог отнять ладони от ослепших глаз. В них до сих пор метались разноцветные пятна. Что это было?! С усилием заставив себя открыть слезящиеся очи, он смог понять лишь, что свет нара все же входит в них. Рядом слышался свист меча, яростные восклицания и чернейшая брань воительницы, вслед за которой он посмел отправиться, несмотря на ее запрет.
С трудом встав на четвереньки, он помотал головой. Помогло слабо. Усевшись прямо на землю, Йохар отчаянно растер очи. Проморгался. Сквозь пятна света промелькнули серые тени.
- Я. Тебе. Говорила… Идиот! – перемежая слова натужными уханьями, сопровождающих удары меча, безымянная девушка крикнула: - Свали отсюда! Ох!..
Йохар достаточно прозрел, чтобы увидеть, как тварь погружает когти одной из лап в бедро девушки. Две оставшиеся конечности упирались в землю, помогая твари давить на воительницу. Она смогла махнуть клинком, надрубив атакующую лапу, но тварь, со свистом помотав головой, не отдернула раненую часть тела. Даже напротив, всаживала когти все глубже, порождая настоящий ручей крови, щедро оросившей бурую кладбищенскую траву. Девушка упала. Рядом звякнул меч, выпавший из ослабевшей руки.
- Нет!! – взревел Йохар, с места прыгая вперед. Он протаранил собой проклятую всеми богами мерзость, заставив ее покатиться по надгробным плитам, мельтеша в воздухе тремя оставшимися паучьими лапами. Смачно приложившись о гранитную плиту, тварь неловко поднялась на ноги и ощерила пасть, белеющую вершковыми клыками в два ряда.