Он поднялся со стула, прошелся к жбану с колодезной водой. Набрал полный черпак. И, глядя на нее, выпил.
- Хороша водица! Ух!
- Убью!
- И тебе денька доброго, гостьюшка! – на Йохара снизошло какое-то темное воодушевление. Упрямство? Он знает в этом толк! Не стать хорошим камнетесом, не испытав на себе твердость камня! И не сможешь заработать даже свиного хвостика, если после дня таскания каменных блоков упадешь без сил! Йохар не падал. Башня баронского замка – явное тому подтверждение. Пора бы показать этой лысой заразе, что он – настоящий мужчина, хозяин своего дома!
Он открыл люк и спустился в земляной погреб. Вернулся. Отхватил от жирного, ароматного копченого окорока порядочный кус мяса и, постанывая от удовольствия, принялся его пережевывать.
Сработало! Воительница, исходя злобой, попыталась встать. Ее повязки вмиг стали краснеть. Сумев сесть, она неуверенно закачалась из стороны в сторону и повалилась обратно.
- Чтоб тебе подавиться, сволочь!
Йохар улыбнулся и она отвернулась.
- Говори. Кто ты, откуда, что по пути видела… Как любой путник, что просится на ночлег. Любой, кто чтит Отца дорог, и Девятерых, и правила, крулдас тебя дери, приличий!!
- Поцелуй хъярна, деревенщина!
- Одного, похоже, уже довелось! Ну, хорошо… ты покаталась на моей спине уже два раза… Отнести тебя, что ли, обратно в склеп?
- Вот он, рыцарь-спаситель, во всей своей красе! – ехидно пробормотала она.
Йохар не ответил.
Стало худо. Она чувствовала, как кровь вновь заставляет повязки набрякать влагой. С ней уходила и уверенность в завтрашнем дне. Долбаный каменотес продолжал издеваться, перемежая чавканье мясом громкими глотками воды. Желудок обиженно заныл, когда до ее носа добрался запах еды. Но рот остался сух, будто зихатская пустыня.
Она молчала, призывая на голову Йохара все кары богов, демонов и самой Тьмы. Нет, она дождется! Он сломается раньше ее! Запричитает, поднесет воды, сменит повязки… Ну же!
Минуты бежали, а он все не приходил. Вместо этого поднял голову твари и, взявшись за какой-то хитрый резец, начал соскабливать серую плоть химеры с черепа. Чирк, чирк! Ленты вонючей дряни падали на пол. От тошнотворного запаха, резко сменившего благоухание копченого мяса, ее едва не вывернуло наизнанку. Как же она слаба! Она посмотрела на потолок. Камни кладки начали двигаться, оставаясь при этом на месте.
- Ох, - тихо выдохнула она. Ну же!
Чирк! Чирк!
- Ох! – уже громче простонала она. Но долбаный каменотес даже ухом не повел!
Она попыталась рассердиться, но вдруг поняла, что не может. Сознание плыло. Из тела поднялся жар. Все. Добегалась, дура!
- Ладно, ты победил, - едва слышно сказала она.
Йохар промолчал. Череп освободился от серой губчатой гнили только наполовину. Но его уже подташнивало. Продолжал заниматься он этим лишь ради пущей озлобленности его строптивой гостьи.
- Йохар, мне худо.
Он с облегчением отложил башку монстра и резак. Подошел к ней.
- Как твое имя?
- Я… Меня… Ох…
- Я жду.
- Седна…
Ее глаза закатились. Из-под бинтов потек ручеек крови.
***
- Лежи спокойно!
«О, Девятеро Уснувших! Все-таки жива! Жива!»
- Я говорю, перестань дергаться! Раны снова откроются, а корпии у нас больше нет!.. Можешь пить?
К ее сухому рту Йохар приблизил ковш с водой. Сумев лишь промычать что-то утвердительное, она схватилась зубами за край деревянной посуды и начала пить. Быстро, шумно и жадно.
- Вот и добро!.. Теперь ты должна отлежаться, чтоб силы вернулись… А там, глядишь, и повязки станут не нужны. Будешь бегать дальше, убивая чудовищ сотнями, если не тысячами! Вот увидишь…
Теперь она слышала в его голосе заботу. Неподдельную. И вдруг поняла, что он осторожно поддерживает ее, пока она пьет. А она даже руки поднять не в силах… Ей захотелось зареветь, будто простой сопливой девчонке, которая вместо злобы и ненависти обычного мира вдруг встретила понимание и ласку. Так уже было. Горло сдавило, а грудь, сплошь покрытая бинтами, задергалась от сдерживаемых судорог. Вода из ковшика плеснула на нее.
- Ну-ну, не стоит…
- П-прости, Йохар!
- Перестань… Седна! Тебе вредно волноваться!
- Я вела себя… как… как…
- А ну, хватит! Слышишь? Нечего тут… сырость разводить! Вспомни, кто ты! Отважная, свирепая воительница! Тебе, между прочим, еще меня наказывать предстоит, запамятовала? За сломанный меч.