Эймс сидел в постели, когда они зашли в палату и плотно закрыли за собой дверь, а Тлана стояла рядом с ним. На столе у подножья кровати лежали цветы; чего–то подобного, несомненно, и следовало ожидать.
Сначала они улыбались Эймсу, и он улыбался в ответ. Затем все стали более серьезными.
— Ну, что вы решили? Какой ответ? — спросил он. — Или вы не приняли решение?
— Мы много размышляли об этом, — сказал ему Дорман. — Я убежден — и Джоан согласна со мной — что был своего рода временной сдвиг; сомнений нет. Когда зверь появился из–под земли — кажется, их было два — принесенная им энергия оказалась так велика, что она встряхнула (полагаю, я так и говорил однажды) саму основу материи. Она также сотрясла пространственно–временной континуум, и мы вернулись назад во времени.
— Вернулись — это хорошо, — сказал Эймс. — Возможно, по принципу магнитной волны…
Возможно, имело место что–то подобное. Но волна не бесконечна. Она прошла, и мы вернулись назад.
— Это не могло произойти в более удачное время. — сказал Эймс. — Наши друзья–воины применили бы свои каменные топоры и свои копья в практических целях с их точки зрения.
— Я боюсь, что так все и было бы, — сказал Дорман.
Эймс на мгновенье замолчал. Затем он добавил:
— Где, по–твоему, эти два зверя сейчас? Что с ними стало? Они снова в ледниковом периоде?
— Я так не думаю, — ответил Дорман. — Не думаю, что они подходили тому миру больше, чем мы. Они, вероятно, тоже вернулись назад — туда, откуда пришли.
— Так ты все еще веришь, что могут существовать доисторические чудовища, выжившие глубоко под землей, превратившиеся, благодаря долгим векам эволюционной адаптации, в существ, способных вырабатывать миллиарды электрон–вольт?
— Я не знаю, — сказал Дорман. — Если существует такой полый мир, то он, должно быть, покрыт миллионами тонн камней, иначе эти звери появлялись бы гораздо чаще. Может, существует несколько отверстий, и нужно землетрясение или искусственный катаклизм, чтобы достаточно их расширить и дать возможность тварям сбежать. Полый мир, если он существует, может находиться очень близко к металлическому ядру Земли.
— А если он не существует?
— Звери могли прийти из какого–нибудь другого измерения. Но это кажется маловероятным, так как они вышли на поверхность после искусственного катаклизма. И мы не должны забывать легенды тольтеков, начинающиеся более тысячи лет назад.
— Да… ну, все что я могу сказать: это, надеюсь, никогда не повторится снова, по крайней мере, на нашем веку.
— Это очень эгоистично, — сказала Тлана, улыбаясь.
— Все мужчины немного эгоистичны по своей природе, Тлана, — сказала Джоан. — Как и большинство женщин.
— Есть еще одна вещь, которая все еще смущает меня, — сказал Эймс. — На самом деле, она меня просто поражает. Если мы вернулись назад, как ты говоришь, почему ты и Джоан оказались на пляже, который вы покинули, когда выплыли на рыбацкой лодке, чтобы поближе взглянуть на чудовище? Если вы вернулись точно туда же, где были, когда над вами кружился свет, почему вы тогда не плавали в заливе? И почему Тлана и я оказались в почти семи милях от земли ее отца?
— Если мы прошли в прошлое через какое–то искажение пространственно–временного континуума, — сказал Дорман, — то же самое искажение — времени, которое мы провели в ледниковом периоде — могло вернуть нас назад немного в другое место.
— Это единственная вещь, по крайней мере, за которую мы можем быть благодарны, — сказал Эймс.
Когда они покинули палату и пошли назад по коридору, Дорман оказался немного рассерженным.
— Единственная вещь, за которую благодарны! — сказал он. — Он будет думать об этом по–другому через неделю, когда у него полностью пройдет шок от удара, который нанесла ящерица — перед тем, как я пустил в нее стрелу.
— Ты имеешь в виду: есть еще одно, за что мы должны быть благодарны? — спросила Джоан.
— Не совсем. Но это так важно; он не имел права говорить подобным образом. Он должен чувствовать к Тлане то же самое, что я чувствую к тебе.
Я знаю, о чем ты, — сказала Джоан.
РАССКАЗЫ
Всё к тебе вернется
Баннерман уверял, что ему понравится эта работа.
— Кромер, вы не найдете ничего лучше, — говорил Баннерман. — Прямо на вашей улице. Я оформлю документы, и завтра, прекрасным ранним утром, вы снова отправитесь на службу.
Казалось, Кромер всегда был безработным. Баннерман вызывал его, готовил новые документы, и у Кромера появлялась легкая работа на неделю или две.