Казалось, он просто не мог надолго задержаться на службе. Рано или поздно правда выходила наружу, и Баннерману стоило большого труда спасать Кромера от очередей на бирже труда. Все это было довольно неприятно. И если бы он еще смог вспомнить, как выглядит Баннерман.
Но, казалось, он не мог. Он получал работу, а затем терял ее. Если бы он только мог вспомнить…
— Да мистер Кромер. Прямо сюда, — говорил маленький человечек.
Казалось, он попал в какую–то лабораторию. С обеих сторон виднелись высокие окна без занавесок, и на столе, к которому он шел, стоял… Боже мой, это же невозможно!
Но там его ждал роскошный обед — от холодных закусок до десерта!
— Прислали прямо из отеля «Мидтаун», — сказал маленький человечек. — Вам стоит попробовать все блюда по отдельности.
Кромер кивнул. Он как будто знал, чего от него ждут.
— Они от нового шеф–повара, да? Что насчет самой птицы?
— Она с рынка Ричардсон Палтри. Полагаю, вы обратите внимание на нежность и жирность кожи и забудете о приправе. Бройлеры Ричардсона — правильной формы, но отель думает сменить поставщика и обратиться к Зегарти и Риаперу.
— Хорошо, — сказал Кромер.
Он придвинул стул, сел и кивком заставил маленького человечка замолчать. На столе лежали вилки, ложки и даже бумажная салфетка. Он заткнул салфетку за жилет, взял ложку и приступил к работе.
— Хммм, — пробормотал он, когда что–то, по вкусу напоминающее куриный суп, скользнуло в его пищевод. — Хммм, неплохо.
Он притянул к себе таблицу и сделал пометку.
— По этому блюду замечаний нет, — заметил он. Попробуем салат.
Это был салат из помидоров и перца, украшенный кусочками огурца.
— Превосходно, — воскликнул он и сделал еще одну заметку.
На курицу у него ушло целых десять минут. Он украдкой посмотрел через плечо, прежде чем разорвал ее на части руками и превратил грудку и крылышко в сверкающую кучу костей. Он жевал ножку, когда кто–то позвал его из дальнего конца лаборатории.
— Вас просят к телефону, мистер Кромер.
У него сохранилось только смутное воспоминание о том, как он пересек лабораторию, поднялся на три пролета по лестнице и ответил на звонок. И в тот момент, когда он услышал голос Джейн Уайлдер, казалось, все встало на свои места. В его карманах были деньги, и он снова мог развлекаться. Он снова работал.
Надень свою лучшую шляпку, сладенькая, — сказал он, — Мы будем праздновать.
Положив трубку, он вызвал в памяти ее образ: насмешки и презрение, отстраненность и недоступность.
Но теперь все изменится. Он снова работал и мог высоко держать голову.
Он мчался через весь город к ее отелю; и сердце начинало биться сильнее всякий раз, когда он смотрел на часы. Осталось всего пятнадцать минут, думал он, одиннадцать, восемь, четыре.
Казалось, это был сон. Спустя долгие годы они снова оказались вместе. Он сжимал ее в своих объятьях, и трепал волосы своими огромными, жадными руками.
— Ты никогда не пожалеешь, дорогая, — сказал он.
Джейн Уайлдер сморщила носик. Она не питала иллюзий на этот счет. Она будет жалеть каждую неделю, говорила она сама себе, что вышла замуж за мужчину, который не мог держать волка в страхе. Но в наши дни подходящих холостяков осталось не так уж много, а за тех, кто постарше, боролись более молодые и более привлекательные женщины, чем она.
Ни одна из многочисленных расчетливых одиноких девушек, подобных ей, бывшей стюардессе, не питала романтических иллюзий относительно зависимости от мужчин.
Кроме того, она всегда могла вернуть ему кольцо и переключиться на другой вариант — когда и если такой появится.
— У тебя новая работа? Другая работа? — спросила она, глядя прямо на него.
Кромер кивнул:
— Дорогая, теперь я дегустатор еды.
— Но как получилось, что ты просто взял и получил такую работу? — не отставала она.
Одна из основных вещей, которые ему пришлось усвоить — необходима осторожность. Он никогда не говорил о Баннермане с Джейн и не намеревался говорить о нем сейчас.
— Дорогая, не будем об этом, — сказал он. — Посмотри сюда, посмотри — у меня кое–что есть.
Он открыл бумажник и показал ей восемь хрустящих десяти долларовых банкнот.
— Восемьдесят в неделю, сладенькая. И скоро я получу прибавку.
Глаза Джейн начали слабо светиться. Она снова обняла его, и на мгновение он ощутил совершенное удовлетворение.
— Пойдем туда, где мы сможем потанцевать, — сказала она.
*
Полчаса спустя, сидя за уединенным угловым столиком в клубе «Десять часов», Кромер с некоторым удовлетворением отметил, что все смотрят на Джейн Уайлдер с восхищением. Она знала, как с помощью одежды подчеркнуть свои достоинства, и была во всех отношениях выдающейся женщиной.