Эта форма была конусообразной, с математически точными линиями, но все же несомненно живой. От широкого основания к поверхности спускался один длинный стержень, а четыре стержня поменьше отходили с боков заостренной вершины. Там, где основание стержня касалось поверхности, виднелось множество маленьких язычков огня, как будто силуэт опирался на землю и вызывал постоянную реакцию — электрические отблески.
Крейлей спокойно сказал:
— Вторую пластинку, Хелен.
Хелен посмотрела на нее и выдохнула:
— Трое.
Крейлей взял пластинку и изучил ее.
— Три… и посмотри, как они сгруппированы!
— На этой пятеро, — сказала Хелен, протягивая ему третью пластинку.
Крейлей быстро просмотрел оставшиеся пластинки, не сказав не слова. Когда он закончил изучать двенадцатую и последнюю, он быстро посмотрел вверх, его губы вытянулись в ниточку.
— Корабль в опасности, — сказал он.
Паркерсон уставился на него:
— Что ты имеешь в виду, Гиббс?
— То, что сказал. Эти конусы — чувствующие существа. Думаю, это энергетические формы, движущиеся силовые поля, наделенные разумом и целями. Полагаю, они каким–то образом связаны с электромагнитными полями, шоковыми точками.
Он встал, вздрогнув: вывихнутое сухожилие напомнило о себе.
— Думаю, эти конусы порождают ультрафиолетовое излучение и питаются из электромагнитных источников шоковых точек. Помните, что сама протоплазма — это электрический феномен, сформированный энергией и радиацией. Но протоплазма — продукт окружающей среды, лишь слегка заряженной солнечной энергией. Меркурий не таков.
Он протянул изображения Паркерсону.
Обрати внимание на эти снимки, Фред. Думаю, они доказывают, что эти конусы планируют нападение. Кажется, они образуют какое–то клиновидное формирование На последнем снимке, по крайней мере, пятнадцать конусов — и все они направляются к кораблюI
Крейлей развернулся и посмотрел в иллюминатор. Внизу царила темнота, за исключением слабых проблесков света там, где тонкие лучи Венеры касались крошечных камешков. Но исследователь знал, что странные силовые формы присутствовали там, хоть он и не мог их видеть. Также он подозревал, что конусы собираются на огромной шоковой точке, которая располагалась менее чем в пятистах футах от люка корабля.
«Время действовать», с сожалением подумал Крейлей. Риск был слишком велик — в этот раз. Он снова сел в кресло возле пульта и повернулся, чтобы активировать стартовые двигатели огромного судна.
Прежде, чем он успел это сделать, невообразимо яркий свет пронизал корабль. Могучий рев заглушил все остальные звуки. Вибрация сотрясала все предметы в рубке управления. Затем появилось знакомое давление ускорения, и Крейлей моментально отключился, несмотря на то, что он сидел на мягких подушках в кресле у пульта.
Он пришел в сознание, собрав все силы, вытянув себя из вязкого густого тумана. На корабле воцарилась зловещая тишина, прерываемая жутким скрипом и треском кобальтовых панелей, подвергавшихся перегрузкам. Крейлей выглянул в иллюминатор — и не смог отвести взгляд. Пустынная равнина, далекие и причудливые холмы Меркурия исчезли, а на их месте появился черный космос и кружащиеся звезды.
Мгновенно его натренированные глаза скользнули по графикам и циферблатам панели управления. Огромные атомные моторы были неподвижны. Единственной работающей машиной оставалась вспомогательная установка — свет, тепло, атмосфера. На одном из датчиков горел красный свет, сигнализирующий о запуске двух химических агрегатов, которые использовались, чтобы при взлете придать ускорение кораблю.
Живой ум Крейлея мгновенно интерпретировал случившееся. Странные конусы с равнины, бесспорно, высвободили взрыв энергии, который зажег химический состав и отправил корабль прочь от поверхности планеты. Восхождение было таким маловероятным, что казалось результатом вмешательства Судьбы — но Крейлей знал, что статистическая вероятность такого развития событий довольно велика.
Его пальцы скользили по переключателям на панели, он действовал быстро и в то же время расчетливо. Тишина прервалась — загудели атомные моторы, и корабль стабилизировался. Крейлей вздохнул от облегчения: атомное топливо оказалось невосприимчиво даже к фантастическим перепадам температур, возникавшим под действием ультрафиолетовой радиации конусов. Включились искусственная гравитация и ходовые огни; наконец огромный кобальтовый корабль был стабилизирован.
Только после этого Крейлей позволил себе осмотреться.