Нельзя спорить с лавиной. Она наползала прямо на меня, по пути набирая обороты — не один человек и не дюжина, а целая стена человеческой ненависти и глупости.
Билл стоял на своем. Он поднял ружье и начал кричать, что те следы могли быть и не от моих ботинок. Я записал это на его счет и решил, что никогда не забуду.
Я понял, что мне придется сделать рывок. Я бежал изо всех сил, глядя на искры солнечного света на растущих дюнах и на глубокие впадины, которые прицельно выпущенная пуля могла быстро превратить в погребальный курган.
В воздухе раздался треск оружейных выстрелов. Прямо на моем пути песок взлетел гейзером, когда в него попали пули. Кто–то не был метким стрелком или поддался слепой ярости, из–за чего рука дрогнула. Многие сорвались — выстрелы учащались и на мгновение стали почти непрерывными; их глухой треск заглушал шепот и завывания ветра.
Затем внезапно все звуки замолкли. Абсолютная тишина опустилась на пустыню — неестественная, пугающая тишина, как будто сама природа перестала дышать, ожидая, что раздастся чей–то крик.
Должно быть, я обезумел, когда обернулся. У движущейся мишени есть шанс, но неподвижная мишень доступна, и жизнь ее висит на волоске. Но все же я обернулся.
Между скважиной и лачугами происходило что–то, остановившее смерть на полпути. Одну из лачуг охватило пламя, кричала женщина, а мужчина рядом с ней боролся с. чем–то огромным и бесформенным, резко выделявшимся на фоне рассвета.
Человек? А не был уверен. Это напоминало монстра с выпуклостью между плечами, что придавало тени, метавшейся по песку, вычурный и искаженный вид. Я ясно видел тень с расстояния в триста футов. Она удлинялась и укорачивалась, как будто разъяренный осьминог постоянно менял размеры, наращивая щупальца и меняя их форму.
Но это был не осьминог. У него были руки и ноги, и он сжимал мужчину железной хваткой. Теперь я все видел. Я смотрел и видел, как остальные повернулись ко мне спиной; их слепая ненависть ко мне исчезла, столкнувшись с невообразимым кошмаром.
Внезапно я понял, что силуэт — это человек. У него была голова и плечи, и тело, на котором двигались мышцы, и руки, которые могли бить и калечить. Он отбросил от себя беспомощного мужчину, судорожно сжав все мышцы. Я никогда не видел, чтобы человеческое существо так двигалось, но в этой ярости его человеческая сущность становилась все заметнее.
Затем случилось нечто ужасное. Женщина закричала и бросилась к звероподобному маньяку, протянув руки. Меняющаяся фигура нагнулась, схватила ее за талию и подняла в воздух. На миг я подумал, что существо собирается отбросить ее, как и мужчину. Но я ошибся. Оно швырнуло женщину на песок с такой животной жестокостью, что та мгновенно обмякла.
Затем бесчеловечный безумец повернулся, и я увидел его лицо. Если когда–либо чудовищная жестокость и злобная хитрость отражались на человеческом лице, то именно они сияли в глазах, обращенных в мою сторону, безжалостных в необоримой ненависти. Я не мог отвести взгляд от этого лица. Ненависть была физически ощутима, даже в слепящей дымке солнечного света, которая сглаживала четкие контуры физических объектов. Но там виднелось и нечто большее, нежели ненависть. В этом лице было что–то потрясающее: как будто зло, которое опустошило его, оставило жгучее клеймо самого Люцифера!
На мгновение безумец застыл неподвижно, его ужасная жестокость не вызывала сомнений. Затем к нему направился Джефф Уинтерс. Джефф прилетел на Марс один и с каждым днем становился все более одиноким. Это был задумчивый, замкнутый человек, скрытый и угрюмый, с толикой дикости, которую обычно он мог контролировать. Он шел к безумцу как щенок терьера, лохматый, свирепый, презирающий смерть.
Большая фигура быстро повернулась, подняла руки, опустила сжатый кулак на череп Джеффа. Джефф рухнул как разбитый гипсовый слепок. Казалось, его тело сломалось и разрушилось, и он развалился на песке.
Он не встал.
На поясе Фрэнка Андерса висели два пистолета, и он быстро вытащил оружие. Никто не знал, что за человек был Андерс. Едва ли он когда–нибудь жаловался или выставлял себя на посмешище. У паренька были рыжеватые волосы и холодные синие глаза; и он никогда не давал промаха.
Внезапно прогремели выстрелы его пистолетов. На мгновение воздух между его руками и маньяком превратился в трескающуюся огненную стену. Тварь немного покачнулась, но не упала. Она пошла прямо на Андерса, расставив руки широко в стороны.
Существо схватило Андерса за талию, подняло его, и ударило тело о песок. Меня затошнило, когда я это увидел. Безумец колотил голову Андерса о землю снова и снова. Затем внезапно огромные руки разжались, и Андерс безвольно осел на землю.