— Чем ты занимался? — спросил Брайс. Его лицо было пепельного цвета, но голос звучал достаточно твердо.
— Я просто встретил Кена прошлой ночью, — прохрипел мальчик Орбан, его глаза сияли. — Но он мой единственный друг. Он собирался спрятать меня. Это больше, чем мог бы сделать ты, готов поспорить.
— Тут ты прав, — сказал Брайс, сурово усмехнувшись. — Но я спросил тебя, что ты делал?
Вместо ответа мальчик Орбан разжал руку. Объект, который лежал на ладони, был маленьким, не больше складного ножа. По форме он напоминал компас. Шесть тоненьких крошечных кнопок виднелись на нем; в любом случае, это было невероятное и нелепое с виду приспособление, как будто мальчик Орбан гулял по магазину игрушек, взял компас и закрутил два проводка вокруг плавающей стрелки. А сейчас он демонстрировал свой трофей с такой гордостью, как будто сделал что–то замечательное.
— Долго возился с этим на кухне Кена, — объяснил мальчик Орбан. Понадобилось шесть часов, чтобы сделать это.
— Ты уверен, что эта штука работает?
— Уверен, могу пари держать, — сказал Орбан гордо. — Детали, которые крепятся к той петле, вращаются, видишь? Они проходят прямо под контактными точками. Все, что мне надо сделать — затянуть вторую петлю и притянуть иглу.
Мальчик Орбан нажал на одну из маленьких кнопок на боку «компаса». «Компас» засветился.
— Готово! — сказал Орбан.
Брайс выпучил глаза.
— Готово для чего?
Орбан сложил ладони над «компасом».
— Увидишь. Смотри!
Свет из «компаса» просочился сквозь пальцы и окутал ореолом его руку. Мальчик медленно поднял руку и обернулся к Уэйну, торжествующе вскрикнув:
— Взгляни, что получилось!
Не взглянуть было просто невозможно. Синий мир ожил, переполнился внезапной яростной активностью. С неба опустился король, повисший прямо над холмом. Слепые мыши выбежали из ям и двадцать шесть дроздов воспарили в небо. А на равнину вышли лучники с натянутыми луками.
Но ужаснее всего была пропасть, которая внезапно разверзлась на равнине. Из нее высунулось то, что напоминало гиганта, согнувшегося почти вдвое. Существо шло, шатаясь и спотыкаясь, будто страдая от невыносимых мучений.
Фигура казалась металлической, очень похожей на лучников, но она двигалась по головокружительной кривой, и сознание Уэйна помутилось.
— Это был кривой человек, и он пробежал кривую милю! — услышала свой крик Руфи.
Дзинь!
Стрела пронзила синеву, ударившись с глухим стуком в плечи безумно шатавшейся фигуры. Гигант споткнулся и упал вперед, его ослабевшие руки бессмысленно цеплялись за воздух. Существо потащилось обратно к своему укрытию на равнине. Его движения были по–прежнему безумными с точки зрения геометрии.
Внезапно лучники замерли. Они стояли твердо, неподвижно, их луки застыли под нелепыми углами. «Король» перестал вибрировать. Он висел над насыпью, застыв в синеве, как заледеневшая медуза.
Все движения замерли. Тишина была настолько абсолютной, что даже движение слепой мыши нарушило бы ее. Но мыши тоже застыли, попав в паутину безмолвия.
— О Небеса, он остановил часы!
Ошеломленный крик Брайса вывел из оцепенения людей, стоявших на насыпи. Но «король» не издавал ни звука, и все прочие обитатели равнины не шевелились. Орбан впервые усмехнулся.
— Я знал, что это должно было заработать, — обрадовался он. — Это не могло не сработать. Все начнется снова, всего через три минуты. Не удается остановить его надолго. Тебе нужно уходить поскорее.
— Ты имеешь в виду… — Брайс облизнул дрожащие губы. — Эта маленькая вещица, — он взмахнул рукой, — остановила все это?
— Размер не имеет отношения к силе и энергии, — сказал мальчик Орбан, как будто сам говорил с ребенком. — Чепуха, Я мог бы взорвать любой город на земле, крупный город, как Нью–Йорк и Чикаго — какой–нибудь штукой вдвое меньше этой!
Руфи пошатнулась.
— Я починил машины, теперь ты можешь все увидеть с той стороны, сказал Орбан. — Когда ты уйдешь, я сломаю машину. Идем, Кен. Тебе лучше преодолеть эту стену, прежде чем все начнется снова. — Все четверо двинулись в направлении, которое указал Орбан, со всех помчавшийся вперед.
Тревожные мысли, не имевшие отношения к разуму и логике, вертелись в сознании Уэйна, когда он бежал за мальчиком. Они обежали стену, мальчик Орбан впереди Брайс позади.
Стена не переменилась, но свергнутые Шалтаи–Болтаи напоминали яйца, выпавшие из холодильника. Их руки похожие на головастиков, перестали дергаться, а пролитые желтки замерзли.
Мальчик Орбан на мгновение остановился, ногой коснувшись яйца.
— Бедняга! — пробормотал он, покачав головой. Потом Орбан снова помчался вперед.