Богдана вспомнила Пифку: его независимое поведение, наглые высказывание, грубость… и подумала, что ему можно всё это простить. И даже большее. За то, что спас и вырастил человеческого ребёнка.
— И что тебе известно о родителях?
— Ничего. — Лиам лежал неподвижно и смотрел в потолок, на парящий там туман. — То есть я помню кого-то… маму, наверное. Как что-то большое и тёплое. Помню это ощущение… когда по голове гладят, так ласково, и что-то тихо говорят. И знаю, что это она в последнюю секунду приказала Пифке беречь меня. Значит, она меня любила. И это всё, что я знаю. Отца не помню. Других людей тоже не помню. В «Гнезде»… На этом катере, где мы сейчас, тут не осталось от них вообще ничего. Только стандартная программа управления. Ещё история команд за последние пару месяцев… Ни видео, ни фото, ни документов, ничего. Всё хранилось на большом корабле, и всё сгорело дотла.
— Совсем сгорело?
— Потом, через много лет, когда мы стали летать по системе, мы нашли обломки корабля. Но их давно растащили… не знаю, кто. Скорее всего, они сами разлетелись. В общем, там я тоже ничего не нашёл. Чьи-то личные вещи… запчасти, картриджи для пищевого принтера. Много картриджей, целых два контейнера. Это была самая ценная находка. И больше ничего.
— Остатки тел?
— Ничего. — Он нахмурился. — Я облазил там каждый осколок. Разве что они превратились в пыль. Вначале в лёд, потом — в пыль.
— И как же ты… — Богдана сглотнула горькую слюну. — Как же ты совсем один…
— Так я не один. Пифка всегда был рядом. И дом у меня был. И «Гнездо». Потом ещё Пых появился… у меня много разных зверюшек жило. Всегда, сколько я себя помню. Тащил домой всех, кого мог поймать! Пифка учил меня… я многое знаю, многое умею. Как любой другой человек.
— И тебе не было одиноко?
Лиам молчал. Богдана подумала, что зря она задала этот вопрос. Конечно же, ему было одиноко! Любому было бы одиноко в такой ситуации!
— Не знаю… — Осторожно сказал Лиам. — Несколько лет назад я решил, что всё-таки нужно найти себе подобных. Мне было пятнадцать. Мы с Пифкой решили лететь к Земле. Искать людей.
— Разве вы знали, где Земля? Где люди?
— Нет. Но Пифка утверждал, что люди исследуют космос. Постоянно. И что мы можем на них наткнуться даже случайно. Или на оставленные ими маячки. Или выйти в знакомую зону, у него же сохранились карты. Главное, не сидеть на месте.
— Шансов на это почти не было! — Отчаянно вскрикнула Богдана.
— Но и другого выхода не было. — Спокойно продолжал Лиам, но Богдана заметила, что он сжал зубы — Какая разница, на что тратить свою жизнь? Однажды она пройдёт… неважно, буду я сидеть тихо в лагере на планете, или летать по космосу в поисках себе подобных. Ты на моём месте что бы выбрала?
Лиам повернул к ней голову. Они лежали молча, смотря друг на друга.
— Я не знаю. — Прошептала Богдана. — Наверное, тоже бы попыталась…
— Ну вот.
По его лицу гуляли отсветы от голубого тумана. Было так тихо и спокойно.
Богдана сама не заметила, как закрыла глаза и уснула.
Когда она проснулась, Лиам спал рядом. Богдана обнимала его руку и прижимала к себе, а он улыбался во сне.
Надо же… Маугли. Пых и куча зверушек…
Почему его ненавидят боярцы?
Спросить об этом Богдана смогла только за завтраком. Когда проснулся и вышел из каюты Лиам, она уже сидела за столом и разговаривала с Пифкой. Тот сказал, что нужно будет сделать ещё один прыжок — и они окажутся у планеты, где остался лагерь. Только вот там их могут поджидать боярцы, и пока непонятно, как себя обезопасить.
— А какие варианты? — Спросила Богдана. Она сама ничего толкового предложить не могла.
— Прыгнуть подальше от нужного нам места и медленно лететь, отслеживать корабли серых особей. Если увидим их, убегать.
— По-моему, прекрасный вариант!
— Хм. Не для Лиама. — Многозначительно ответил Пифка.
— Почему?
— Доброе утро. Меня обсуждаете?
Лиам вышел из каюты и окинул их весёлым взглядом.
Он умылся, причесался, выглядел свежим и энергичным. Бодрый вид не портили даже царапины и кровоподтёки на лбу и щеке. Но почему-то он остался в той же самой чёрной водолазке, которая, кажется, была ему мала.
— Нет. — Сказала Богдана.
— Да. — Одновременно с ней сказал Пифка.
Лиам хмыкнул и пошёл к Папаше. Даже пищевой автомат-принтер выглядел в «Гнезде» как какой-то громоздкий древний экспонат. Но еду делал прекрасно. Лиам вернулся через пару минут с тарелкой оладьев.
— Картридж, кстати, заканчивается. — Сказал он Богдане. — Последний остался. И так их берёг, как мог, пользовался только когда мы летали.