— В магазин! — крикнула я ошалевшим от вида бегущих к нам тварей своим спутникам, указав рукой на низкое крылечко со стеклянной дверью.
На нашу удачу в магазине ждали посетителей. Не знаю кого конкретно, но было не заперто. Когда я схватилась за дверную ручку, внутри меня возникло чувство непонятной тревоги. И оно меня не подвело. Между стеллажами с товаром бродили зомби, а за кассой сидела покусанная тетка лет сорока.
Ким заскочил последним и захлопнул дверь, два раза щелкнув замком.
— Опусти жалюзи, — зачем-то шепотом произнесла я, указав ему глазами на открытые пластиковые шторки.
Он так же молча кивнул и начал крутить длинную ручку механизма, закрывая жалюзи. Настя стояла за мной и обеими руками зажимала себе рот, округлившимися от страха глазами смотря на ходячих мертвецов в торговом зале. Которые среагировав на наше внезапное и совсем не тихое появление, неспешно ковыляли к нам. Кассирша пыталась встать со своего места за кассой, но объемный живот упирался в открытый лоток для денег и не давал ей встать.
Успокаивало меня только одно, что местные зомби были низкоуровневые. Максимальный уровень был третий, а основная масса мертвяков щеголяла с первым. Можно даже предоставить их окончательное умерщвление Киму. Пусть паренек немного прокачается.
Из-за двери раздалось мерзкое шакалье хихиканье. Через полминуты кто-то утробно рыкнул и хрипло заухал, словно, простудившийся филин. Ломать дверь не стали. Единственное слабое место у этих тварей, когда они теряю жертву из вида, то не считают нужным ее разыскивать. Вот если бы Ким не успел закрыть дверное стекло, тогда первый же прибывший к магазинному крыльцу громб, снес бы дверь с одного удара.
Я с облегчением выдохнула, когда звуки за дверью стихли. Мотнула головой в сторону застрявших возле кассовой стойки мертвецов.
— Сам надеюсь, справишься? — ухмыльнувшись, спросила парня с огромной секирой в руках. — Или помощь потребуется?
Ким вернул мне ухмылку и, перехватив секиру, сиганул к столпившимся у стойки мертвецам, обрушив оружие на голову сидевшей за кассой торгашки. Ее голова треснула и развалилась как переспевший арбуз, выплеснув из себя черную густую кровь и серые ошметки того, что раньше было мозгами.
— Подождем или подберем что-нибудь к ужину? — я развернулась к Насте и, широко улыбаясь, задала ей вопрос.
Она ничего не ответила, а согнувшись, выблевала мне под ноги скудный завтрак.
Очень интересно, глядя на то, как она тыльной стороной ладони убирает с губ остатки переваренной пищи, думала я. Значит, когда вызвали демона, и он рвал на куски ее товарок, она так не реагировала. А сейчас Настеньку вывернуло от вида расколовшейся башки незнакомой тетки ставшей зомби? Странно все это. Хотя, я скрестила руки на груди, в тот момент ее парализовал страх и осознание скорой смерти. А теперь, когда она избежала этого, возможно к ней вернулась надежда, в лице увлеченно машущего лабрисом парня, на некое подобие нормальной жизни под защитой сильного мужчины. Правда Киму до нормального защитничка еще далековато, но какой есть, тут как говориться выбор то не великий. Бери, что есть или вали на все четыре стороны. Да если ты еще к тому же обычный фамильяр.
Что там у Кима? Облевавшаяся Настя мне стала не интересна. Я развернулась, посмотреть, как там идут дела у паренька. И была приятно удивлена. Он уже перелез за стойку и мочил зомбаков в торговом зале. Думается мне, что за полчаса он полностью очистит магазинчик, ну если конечно где-нибудь в подсобке его не будет ждать сюрприз.
Наблюдать за геноцидом мертвого населения моего города мне не особо хотелось. Поэтому я уселась на пол около входной двери, откинула голову на стену и, закрыв глаза, попросила Настю толкнуть меня, когда Ким закончит.
Глава 19
Дом, милый дом
Я реально закемарила, под выкрики Кима и хлюпанье раскалывающихся черепов. Открыла глаза, когда меня в плечо несильно толкнула узкая ладошка. Надо мной склонилась Настя и с заискивающей улыбкой негромко произнесла:
— Ким всех мертвецов убил, а я накрыла скромный ужин. Вы есть хотите?
— Сколько я спала? — поднимаясь с пола, посмотрела через узкую щель жалюзи входной двери. На улице уже был поздний вечер.
— Почти три часа. Наверно.
Вот же блин! Чертыхнулась я про себя. Как там Глюк?