Вы изучили фракционную боевую технику (фракция Смерть) «Танец смерти».
В моем мозгу с огромной скоростью стали возникать образы, сменяющие друг друга. Возникло ощущение, словно давно забытые воспоминания, неожиданно стали всплывать из глубин памяти яркими насыщенными картинками.
Небольшая квадратная арена засыпана мелким желтым песком. Я и еще трое жилистых сухих парней стоим в одной шеренге и медленно повторяем за седовласым учителем сложные движения. Уклоны переходят в приседания с разворотами, удары руками и ногами наносятся из неудобных поз. В каждой руке у нас по палке, что имитируют короткие мечи.
Вот мы уже сражаемся друг против друга. В руках те же самые деревяшки, но наши движения стали четче и быстрее. Строгий учитель бьет нас длинным тонким хлыстом, если мы ошибаемся.
Скользкие мокрые камни внутреннего двора старого замка, с небес сплошной стеной льется вода. У меня в руках настоящие клинки, против меня один из учеников с кем я несколько лет изучала боевое искусство фракции смерти. Выживет только один из нас.
Узкая городская улочка в трущобах нижнего города. Против меня несколько стражников, клинки в моих руках уже обагрены кровью, их товарищи лежат у моих ног со вспоротыми острой сталью шеями. На моем лице кривая ухмылка, я не боюсь ни врагов, ни смерти. Она встретит меня, как родную дочь. В глазах солдат я вижу страх, а значит, я еще задержусь на этом свете…
Видения мелькали со скоростью молнии, озаряя мой разум яркими и короткими вспышками. Суставы начали тянуться, а мышцы свела судорога.
— Я хочу внести изменения в параметры, — прошипела я в потолок сквозь стиснутые зубы. Обращаясь к безразличной к страданиям разумного существа или монстра системе, решив совместить изучение боевой техники с системной корректировкой моего тела. Все одно уже начались ломки и первые приступы близкой потери сознания.
Суставы хрустнули, тело выгнулось дугой на кровати, мышцы самопроизвольно сократились, защемляя и натягивая нервы, как струны. Мозг, спасая разум, просто выключил мое сознание, окунув его в темный туман забытья. Уже начинаю привыкать.
За окном все еще была ночь. Глюк прикрыв нос лапами спал. Сколько я была в отключке на этот раз?
Спустила ноги с кровати. Двуручник и потрепанный доспех лежали там же, где я их и положила. Рядом с кроватью.
Пару раз наклонила голову. Так, чтобы хрустнули позвонки. Глюк приоткрыл глаза и скользнул ленивым взглядом своих черных глаз по мне. Широко зевнул и снова сомкнул веки.
Я усмехнулась. Значит все спокойно. Ладно, пусть спит. Встала и развела руки в стороны. Спать не хотелось. С удивлением отметила, что маска иллюзий вновь болтается как ковбойский платок на моей шее. Наверное, при корректировке тела под новые параметры ей требуется новая «прошивка»? Хохотнула и натянула артефакт на лицо. Снова приятный холодок на лице, маска превращается в густой гель и впитывается в кожу.
В голову пришла неожиданная мысль. Мои параметры ловкости и силы перевалили за двадцатку. Я очень хорошо владела своим телом, движения стали точными и быстрыми. Но сейчас мне захотелось проверить себя в спокойной обстановке.
Я прошла в гостиную, здесь кроме плазмы на стене, журнального столика и небольшого диванчика ничего не было. Сдвинув столик и диван к стене, встав в центре комнаты, я изогнулась назад, опираясь вытянутыми руками в пол. Гимнастический мостик дался мне легко и непринужденно, гибкость тела меня приятно удивила. Оттолкнувшись ногами от пола, выпрямила тело и замерла в стойке на руках. Отлично. Стояла ровно, прекрасно ощущая центр тяжести, тело не качалось. Вот только полы плаща опустились вниз, закрыв мне обзор. Надо было его снять, пришла здравая, но как всегда запоздалая мысль.
Отвела левую руку в сторону, развела ноги в горизонтальном шпагате. Великолепно. Я словно с раннего детства занималась гимнастикой. Координация была идеальной.
— Вау! Круто! Ты гимнастикой занималась?
Сосед. Все-таки приперся без приглашения. Пришлось заканчивать свой акробатический этюд и встать на ноги.
— Подсматривать не хорошо, — поправив полы плаща, я укоризненно покачала головой Паше.
В дверном проеме стоял мужчина с обнаженным торсом и если бы не глуповато восторженная улыбка на знакомом лице, то я никогда бы не узнала его. Рельеф мускулистого тела совершенно не соответствовал привычному мне образу соседского парнишки.
— Ты сильно изменился за эту неделю, — пробежав взглядом по квадратикам пресса, поджав губы, произнесла я. — Прямо красавец мужчина. Гроза всех женщин.