— Глаза не тереть! — прикрикнул голос. — Стоять на месте!
Со всех сторон ударили потоки раскаленного воздуха — и Бука нервно схватил загубник, чтобы не сжечь легкие. Едва эта пытка закончилась и он стал сух и свеж, загубник с электрическим звуком ушел вверх, едва не вырвав ему зубы.
— Закрыть глаза ладонями! — велел голос.
Ошалевший от происходящего, Бука быстро выполнил приказ. И даже сквозь пальцы ощутил потоки нестерпимо яркого света, наполнившего помещение тревожным запахом озона. Тревожным — оттого, что в Зоне запах этот свидетельствовал о близости аномалии, связанной с высокими энергиями, — вроде «электры». Но кончилась и эта процедура, и задержанный, хорошо обработанный, вымытый и, как, наверное, здесь считали, обеззараженный, прошел в следующее помещение. Оно выглядело попроще — крашеные, все еще пахнущие свежей краской стены, лавки, узкие железные шкафы. И все те же двое конвоиров, брезгливо рассматривающих голого подопечного.
— Одевайся, — приказал старший, кивнув в сторону лавки. Там лежала плотно сложенная грубая серая роба. Бука напялил безразмерные штаны и рубаху, сунул ноги в какие-то явно ношеные кеды. Его одежду, надо полагать, отправили на уничтожение.
— Вперед! — приказал конвоир.
Миновав пост дежурного лейтенанта и сделав запись в его толстом, потрепанном журнале, отправились по длинному коридору, до половины грубо выкрашенному синей краской, со стендами и бледными плакатами на стенах. Плакаты, как водится, призывали к бдительности и усердию в освоении средств радиационной защиты. Несмотря на обилие дверей по обе стороны, народу здесь практически не было. Может, дело было в позднем часе, а может, служащие сорвались отсюда по тревоге.
Вообще, на первый взгляд комендатура не производила того ужасающего впечатления, какое ожидал Бука, наслушавшийся рассказов сталкеров. Всякий раз рассказы эти велись раздраженным тоном и обильно разбавлялись нецензурной бранью. Ведь зачастую именно военная комендатура становилась для сталкера прямым трамплином на тюремные нары. По неопытности Бука решил, что поскольку сталкером он не является, то и бояться ему вроде бы нечего. Оттого, проследовав мимо еще одного дежурного лейтенанта, он совершенно спокойно вошел вслед за конвоиром в просторный, заполненный табачным дымом кабинет.
Кабинет поражал какой-то мертвой пустотой: из мебели был здесь лишь неказистый стол, сейф да пара стульев. На одном из них, навалившись локтями на стол, сидел капитан в общевойсковой форме. Точнее, в форменной рубашке при галстуке — китель висел на спинке стула. Капитан курил, изучая содержимое пухлой картонной папки.
— Здравия желаю! — неторопливо, с самоуверенной ленцой произнес конвоир.
— Здоров! — не поднимая головы, отозвался капитан.
— Принимайте задержанного, — сказал боец. — Бригада быстрого реагирования, вам должны были сообщить.
— Ага, — равнодушно сказал капитан, глядя на Буку красными, воспаленными глазами. — На посту оформили?
— Так точно. Вот это у него изъяли…
Старший конвоир положил на стол перед капитаном прозрачный пакетик с хабаром.
— Ага… — с удовлетворением произнес капитан, даже оживился немного. — Опасный? Финты какие-нибудь отмачивал?
— Да вроде нет. Не сопротивлялся, попыток к бегству не совершал.
— Это облегчает дело, — кивнул капитан. — Ну что же, тогда оставляйте его — и свободны.
Бойцы молча исчезли за дверью. Бука продолжал стоять, от нечего делать наблюдая за капитаном. Тот, казалось, не замечал его присутствия, продолжал перекладывать бумажки и курить. Даже как-то неуютно становилось. Наконец офицер потянулся к черному телефонному аппарату, снял трубку, подождал некоторое время, брезгливо раздавливая окурок в массивной, до краев заполненной пепельнице.
— Дайте «Сосну»! — вяло попросил капитан. — Кто на связи? Лыков? Да, я. Что там у вас? Лезут? Вот же сучье семя… Жертвы есть? Ох ты… Ну да, в тот раз еще больше было… Ну, держитесь, что тут еще скажешь… Я что спросить-то хотел: нарушителей много задержали? Да, хотел узнать, сколько вы мне работы подкинете… Ну да, и я о том же: удачно дежурство выпало, чтоб его… Ага… — он поднял усталый взгляд на Буку. — Да нет, одного пока… Ага… И на том спасибо. Ну да, на кой мне с ними возиться — что мне, премию за каждого дают, что ли? Ну ты меня понял… Вот и ладненько.