А потому, когда их, расслабленно поднявшихся в полный рост, встретил мощный световой удар вспыхнувших во мраке фар, первой реакцией стал ступор. Они замерли, ослепшие и ошеломленные, словно надеялись еще, что все это случайность, а там, по ту сторону контрольно-следовой полосы, решили подсветить что-то другое. И только длинная пулеметная очередь вернула им ощущение действительности. Рванув в сторону, успели нырнуть в плоскую, спасительную рытвину в земле, в которой теперь и надеялись переждать охотничье настроение патрульных.
Впрочем, совсем не похоже было на то, что находившиеся внутри БТРа куда-то спешат. И положение из опасного все больше переходило в отчаянное.
— Ну и что делать будем? — тихо спросил Бука, поглядывая в сторону бронированной машины. Тихо ворча двигателем, БТР медленно проехал вдоль контрольно-следовой полосы, сдал назад: очевидно, там выбирали более удобную точку, откуда можно было достать нарушителей. — Может, назад?
— Да уж, видно, придется, — пробормотал проводник, одним глазом из-под надвинутого капюшона поглядывая в сторону источника света. — Надо только момент выбрать — а то срежут. Как пить дать — срежут…
Словно в подтверждение его слов пулемет разродился длинной очередью, веером прочертившей темноту прямо над головами. О том, чтобы встать и бежать, — не могло быть и речи. До сих пор их спасала удачно подвернувшаяся яма. Даже не яма — небольшое углубление в земле, позволившее слиться с чересчур плоской местностью. Только теперь Бука понял, что они лежат в луже, и холодная вода норовит затечь в складки легкомысленно расстегнутого комбеза. Это было странно: откуда здесь лужа? Ведь земля вокруг совершенно сухая… Бука мгновенно напрягся: он знал цену подобным странностям. Быстро повернулся в сторону спутника. Тот ответил ему таким же настороженным взглядом: видно, и до того дошло, что дело неладно. Вода заметно прибывала, и скоро начнет заливать рот, нос, заставляя предательски задирать голову.
— Концентрат?! — быстро предположил сосед.
— Тебе лучше знать — ты же проводник, — не без раздражения ответил Бука. Хотя уже чувствовал близость аномалии. Черт возьми, откуда она взялась здесь, за фактической границей Зоны? Видимо, наблюдатели, следящие за контурами Периметра, где-то просчитались. Наблюдателям это простительно, Док называет это «человеческим фактором». Но как прошляпил он, Бука?! Тут же под комбезом проводника тихонько запищал детектор аномалий — точно, «комариная плешь» где-то поблизости.
— Свеженькая… — недоуменно пробормотал проводник, отплевываясь. — Выдавливает грунтовые воды, чтоб ее, мать ее так и разэдак…
Они заворочались в мутной жиже, пытаясь примоститься в новой среде. И, похоже, напрасно: прожектор вдруг бешено заметался прямо над головой, на миг ослепив своим больнично-белым светом.
— Засекли! — округлив глаза, прохрипел проводник. Он уткнулся лицом в лужу, шумно втягивая воздух краешком рта, выступавшим над поверхностью. В свете прожектора он был прекрасно виден Буке, и у того появилось странное ощущение — будто он голый, на операционном столе под светом мощной лампы: такую картину он не раз наблюдал в доме на Болоте. Но никогда не думал, что сам окажется в таком положении.
— Почему не стреляют? — чуть повернувшись, с надеждой пробормотал проводник. — Может, все-таки не засекли?
Ответ пришел быстро: БТР взревел двигателем, неуверенно, очень медленно сдал назад, развернулся…
— Нет… — пробормотал проводник, судорожно вытягивая из лужи автомат. — Они что же, хотят…
Он не договорил. И без того стало ясно, чего хотят разгорячившиеся охотники: тяжелая машина осторожно проползла мимо столба с ржавой табличкой «СТОЙ! ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА» и коснулась рифлеными шинами уходящей в обе стороны распаханной контрольно-следовой полосы.
Все, шутки кончились.
— Твою мать! — заорал проводник, шумно, с брызгами выныривая из лужи.
Прополз несколько шагов на четвереньках, вскочил и, пригнувшись, рванул обратно, в сторону покинутой было Зоны. В дергающемся свете фар он зигзагами, как удирающий заяц, несся к груде булыжников неподалеку. Совершенно непонятно, что он хотел этим выгадать — разве что на время спрятаться от пуль. Похоже, у него попросту сдали нервы.