Джордан, казалось, был не совсем уверен в том, что узнал Гарри и как бы не торопился признать, что это он, Тревор. Это было непонятно. Некроскоп нахмурился:
— А кто же еще, Тревор?
Признав его голос, Джордан наконец успокоился и вздохнул с облегчением. Гарри насторожился — что-то явно произошло. Вдобавок Тревор сказал:
— Гарри, ты знаешь мое старое пристанище в Барнете? Я сейчас здесь. Пока не знаю, надолго ли. Я бы хотел выбраться отсюда. Я пока не могу объяснить, в чем дело. Это небезопасно. Не мог бы ты прийти сюда, прямо сейчас?
— У тебя неприятности? — Почуяв опасность, Гарри сразу включился. Он все еще ощущал обеспокоенность в голосе Джордана.
— Не знаю, Гарри. Я отправился в Лондон — посмотреть, что можно для тебя сделать, — но все каналы были перекрыты, практически с самого начала. Я-то собирался понаблюдать за ними, за отделом. Черт возьми, я никак не ожидал, что кто-то будет наблюдать за мной.
— Даже сейчас кто-то следит?
— Да, сейчас тоже.
— Уже иду, — сказал Гарри.
Он создал дверь Мёбиуса, шагнул туда и исчез; послышался легкий хлопок воздуха, взметнувший бумаги в незакрытом шкафу. И раньше, чем они улеглись, Гарри уже был в Барнете, куда влекла его мысль Тревора.
Он беззвучно появился в комнате, где обосновался телепат, на втором этаже дома. Окна выходили в мощенный булыжником проулок; там виднелся край ограды парка, а за ней — темная живая масса деревьев. В комнате было темно, Тревор стоял у окна, глядя сквозь занавеску на улицу, желтеющую в свете электрических фонарей.
Гарри подошел к стене и включил свет. Тревор мгновенно развернулся и присел, согнув ноги в коленях. В руках у него был револьвер.
— Все в порядке, — сказал ему некроскоп. — Это я.
Тревор судорожно вздохнул и почти упал в кресло. Потом показал Гарри на другое, приглашая садиться.
— Ты так внезапно появляешься!
— Ты ведь звал, — напомнил ему Гарри.
— Я стоял у окна, весь на взводе, и глядел на улицу. И вдруг — позади зажигается свет!
— Это вышло случайно. А может, и нет. Если бы я просто позвал тебя, ты бы обернулся и увидел в темноте мои глаза. Не знаю, что подействовало бы сильнее — это или внезапный свет.
— Твои глаза?
— Красные, как адское пламя, — кивнул Гарри и скорчил гримасу. — И с этим ничего не поделаешь. Эта штука, что во мне, Тревор, она чертовски сильная.
— Но какое-то время у тебя еще есть?
— Сам не знаю, сколько у меня времени, — пожал плечами Гарри. — Надеюсь, хватит, чтобы доделать одно дело, а потом — отправлюсь отсюда. — Он наконец тоже сел. — Ладно, а теперь было бы неплохо, если бы ты убрал пушку и рассказал мне, в чем дело.
Джордан уставился на револьвер, который держал в руке, потом хмыкнул и затолкал его в наплечную кобуру.
— Я стал нервным, как кошка, — заметил он, — или, скорее, — как мышь, за которой следит кошка.
— За тобой следят? — Гарри хотел понять, куда направить мысленный поиск. Связаться с Джорданом было просто — он знал, кого ищет; то же самое было с Пакстоном. Но искать кого-то, кого он не знал, — этим искусством он пока не владел. — Ты уверен?
Джордан встал и выключил свет, потом вернулся к занавеске.
— Уверен, как никогда. Он — или они — прямо сейчас прощупывают меня — откуда-то поблизости. А если и не прощупывают, так по крайней мере глушат. Блокируют меня. Я не могу пробиться сквозь них. Подозреваю, что это отдел — кто же еще? Но как, черт побери, они могли узнать, что я вернулся? В смысле, что я ожил? — Он снова поглядел на Гарри, на его ставшее вдруг чужим лицо, и сказал: — Я... понимаю, что ты имеешь в виду.
Гарри кивнул. В темноте он — высокий темный силуэт с алыми глазами — казался посланцем преисподней. Но у них были проблемы поважнее, чем цвет глаз Гарри.
— Что ты чувствуешь, когда за тобой наблюдают и блокируют твой разум?
— Когда кто-то за тобой следит — это понятно, ты сам чувствовал такое с Пакстоном, а блокировка или глушение — это как экран в мозгу, постоянный фон.
— Но я и не догадывался о Пакстоне, пока ты не сказал. Он был просто как зуд. А насчет ментального глушения...
— Ладно, — Тревор тоже пожал плечами. — Я тебе покажу. Направь свои мысли точно на меня.
Гарри так и сделал. У него в мозгу тут же возник ровный гул. Он не смог бы понять, что это такое, если бы Джордан не объяснил заранее.
— Если ты столкнешься с чем-то подобным, — сказал Джордан, — значит, кто-то тебя глушит. Специально. Я точно знаю, пришлось столкнуться не раз. Русские экстрасенсы использовали такое, чтобы прикрыть особняк в Бронницах. Мы пробовали прорваться через их глушение к ним, а они — к нам. — Он испытующе посмотрел на Гарри. — Ты, кстати, и сам непроизвольно делаешь то же самое — кроме тех случаев, когда хочешь узнать чьи-то мысли или дать кому-то прочесть твои. Но у тебя это по-другому. Что-то присутствует постоянно и все время растет. Это не статическое поле, а что-то еще. И все происходит как бы естественно, так что ты можешь и сам не знать, что делаешь это. Нет, “естественно” к тебе не подходит, скорее... ну, в отделе мы называли это мозговым смогом.
— Я уже думал об этом, — кивнул некроскоп. — Это выдает меня с головой. Экстрасенсы Дарси давно должны были понять, кто я. В противном случае их всех пора уволить. Так что, похоже, талант, который мне передал Уэллесли, больше ни к чему. Хотя... возможно, это и не так. — Он задумался на минуту. — Да, определенно не так. Способ Уэллесли — словно пелена, накрывающая тебя всего: он не просто защищает мой мозг от подслушивания, но полностью отгораживает его. А сознание вампира — это просто мозговой смог, как ты и сказал. Но вот что мне непонятно: почему Пакстон раньше не открыл, что со мной случилось? А с другой стороны, как он вообще сумел до меня добраться?
— Это же было самое начало твоего превращения, — ответил Джордан. — Твое естество еще не окрепло. Оно и сейчас не достигло полной силы, а мне уже нелегко было до тебя добраться. Я раз шесть за эти два дня пытался с тобой связаться, — но ничего не получалось, пока ты сам не захотел. Да, кстати. Ты сейчас упомянул Дарси Кларка, верно? Так вот... — Внезапно он замолчал и предостерегающе поднял руку: — Погоди!.. Ты что-нибудь чувствуешь?
Гарри покачал головой.
— Только что была попытка, — сказал Джордан. — Кто-то хочет добраться до меня. Я расслабился, и они тут же попытались вновь.
Гарри шагнул к большим окнам в глубине эркера, где стоял Джордан, стараясь оставаться в тени.
— Ты сказал, что решил убраться отсюда. Что ты имел в виду?
— Только то, что мне неизвестны их мысли, — ответил Тревор. — Не сомневаюсь, что это отдел, но чего они хотят? Знают ли они, что это я? Маловероятно: что же я, восстал из мертвых? А с другой стороны, кем еще я могу быть с их точки зрения, если я телепат и нахожусь в квартире Тревора Джордана? И наблюдение, которое они ведут — это напоминает мне времена, когда мы обложили Юлиана Бодеску. Кем же, черт возьми, они считают меня, а, Гарри?
Гарри ответил не сразу.
— Кажется, я начинаю понимать. — Он схватил Джордана за локоть. — Ты прав: это в точности совпадает с тем, что они делали, когда охотились на Бодеску. А это может означать только одно: их интересует не столько, кто ты, сколько во что ты превратился!
— Так они, по-твоему, считают меня...? — присвистнул Джордан.
— Почему бы и нет? Ты ведь восстал из мертвых, верно?
— Но от меня не исходит мозговой смог.
— Как и от меня — до недавних пор.
Джордан опять посерьезнел.
— Выходит, они хотят понаблюдать, как пойдет дело, а уже потом напасть! Тогда все становится ясным. Вот почему это так меня тревожит. Я прямо-таки ощущаю эти их подозрения. Такое чувство, словно они дышат мне в затылок. Гарри, Гарри, они решили, что я вампир!
Гарри попытался успокоить его:
— Ты же на самом деле не вампир, Тревор, и это легко доказать. И потом, возглавляет отдел Дарси Кларк. Кстати, что ты собирался рассказать мне о нем?