Она кивнула:
— Ты, похоже, совсем не волнуешься, Гарри?
— Просто я принял решение, — покачал он головой. — А Найд — у него действительно крепкие нервы, и, если я не буду держать себя в руках, у него будет преимущество.
Заканчивая фразу, Гарри увидел, что в кафе вошли двое — на вид вполне обычные посетители, но что-то в них было не так. Они взяли со стойки запотевшие бутылки с лимонадом, оглядели зал, задержали на секунду взгляд на кабинке, где сидели Пенни и Гарри, и прошли мимо. Гарри попробовал коснуться их сознания, но тут же наткнулся на ментальные статические помехи!
Он тут же отпрянул. Один из них наверняка экстрасенс. Значит, отдел вплотную подобрался и к Джонни Найду, и к Гарри Кифу! Надо думать, они не станут ничего затевать прямо здесь, да и на темной автостоянке тоже. Но Гарри не устраивало их присутствие. Ясно, что они сообразили — если следить за Найдом, выйдешь на Кифа. А как раз сейчас он никак не мог себе позволить мириться с таким осложнением.
Теперь Гарри припомнил: действительно, была машина, которая следовала за Найдом от самого Дарлингтона, полицейская машина без опознавательных знаков, а в ней двое? Или трое? Он тогда решил, что это полиция, но теперь ясно, что это были они. Гарри вдруг почувствовал, что из горла рвется рычание — вампир реагировал на угрозу. Почувствовав на себе взгляд Пенни, он взял себя в руки.
— Гарри, — сказала она озабоченно, — ты сильно побледнел.
“Это от ярости, любовь моя”.
— Я должен кое-что уладить, — сказал он вслух. — Придется оставить тебя, на минутку. Как ты?
— Оставить рядом с ним? — встревожилась Пенни.
— Тут не меньше пятидесяти человек, — ответил он. “И двое из них — те еще ребята”. — Обещаю, я скоро вернусь.
— Ладно, все нормально. — Она кивнула и коснулась его руки. Но в сторону Найда старалась не смотреть.
Гарри встал, улыбнулся ей, как робот, и вышел в ночь.
Всякий, кто вздумал бы следить за Гарри, решил бы, что он направляется в мужской туалет, но поравнявшись с выходом, он резко свернул и через качающиеся стеклянные двери вышел на улицу. Там он, выдохнув облако тумана, пригнулся и стал пробираться, словно призрак, между машинами, выстроившимися как солдаты на плацу. Его направляло вампирское чутье; он двинулся прямиком к полицейской машине, не имевшей никаких опознавательных знаков, и подошел к ней сзади. В стальной рамке окна был виден силуэт водителя, полицейского в штатском, с тлеющей в уголке рта сигаретой; положив локоть на край открытого окна, он вглядывался в темноту, вдыхая влажный ночной воздух.
Оставляя за собой шлейф тумана, некроскоп, словно неуклюжий краб, бесшумно двигался вдоль машины. Когда Гарри выпрямился, полицейский раскрыл рот от удивления: невесть откуда возникшая тень закрыла звезды и стремительно надвинулась. Некроскоп ударил его, и водитель опрокинулся на соседнее сиденье; сигарета выпала из его рта на асфальт.
Он вырубился, как электрическая лампочка — или сигарета, которую Гарри раздавил каблуком. Гарри втиснулся в окно, ухватил ключ зажигания и свернул его набок, заклинил в замке; эта машина не будет участвовать в преследовании Гарри (или Найда). Для верности он достал круглый нож Найда, вонзил его в покрышку, так что воздух начал вырываться со свистом, и подождал, пока машина не сядет на обод. Гарри начал выпрямляться, и тут его взгляд упал на заднее сиденье. Кровь застыла у него в жилах.
Глаза некроскопа были привычны к темноте, ночь была его стихией. Поэтому он смог разглядеть заднее сиденье и все, что на нем находится, во всех подробностях, не хуже, чем при ярком свете. Он узнал этот громоздкий безобразный силуэт с темным рылом. Огнемет! А рядом, на полу, голубовато-стальной блеск пары заряженных арбалетов. Заряженных арбалетов!
Гарри зашипел в ярости. Это все заготовлено для него, этими штуками они собираются уничтожить его — похоже, все должно случиться раньше, чем он рассчитывал. Ублюдки! И он сам их этому обучил!
Он набросился на второе, колесо и удовлетворенно рыкнул, когда и оно расплющилось, выпустив воздух. Потом обошел машину и расправился с третьим. Остановившись, он сделал глубокий выдох, приказывая себе быть спокойнее, спокойнее...
Он еще дрожал, но уже взял себя в руки: не шипел, не рычал от злости. Эта мгновенная вспышка насилия над машиной помогла ему выпустить пар, сбросить огромное напряжение. Облако выдыхаемого им тумана сильно поредело. Гарри еще раз вздохнул, выпрямился, отчего стал снова выглядеть как человек, убрал нож и двинулся к кафе...
Прошла всего пара минут, но их хватило Пенни, чтобы осознать, какая угроза исходит от Джонни Найда. Она не могла сидеть в бездействии. Как только Гарри выскользнул в ночь через качающиеся стеклянные двери, она сразу поняла, что ей не выдержать. Быть в одной комнате с этим чудовищем — это чересчур, пусть даже рядом находится не пятьдесят, а пятьсот человек.
Этих мгновений хватило и Джонни, чтобы принять решение. Да, это будет Пенни. Сегодня он выбирает ее. Похоже, парень в темных очках был вовсе не с ней, она здесь сама по себе. Вдобавок она, похоже, чувствует, что Джонни ею заинтересовался. Она явно избегает его взгляда, делает вид, что его не существует. Внезапно он подумал: “Неужели она знает меня?” Нет, это невозможно. Черт, что же это все значит? Он отодвинул тарелку и положил руки на стол, ладонями вниз, как если бы собирался встать. И при этом не сводил глаз с Пенни, понуждая взглядом посмотреть в его сторону. Да, она наблюдала за ним краем глаза и увидела, как он медленно поднимается на ноги. С ее лица сбежала краска, она тоже встала, выскользнула из кабинки, отодвигаясь от него. Толстяк с подносом не успел увернуться, они столкнулись, и на пол полетел стакан молока, тарелка с едой и булочки.
Джонни шагнул за ней, изобразив на лице удивление, как бы говоря: “В чем дело? Я вас испугал?” Любой со стороны решил бы, что с девушкой что-то не так: или выпила лишнее, или наркотики. Как она побледнела. А этот милый молодой человек, он, видимо удивлен, не понимает, что с ней.
Да, в том-то и дело, что Джонни Найд выглядел вполне милым молодым человеком. Гарри Киф, увидев его впервые, удивился, насколько он не соответствует образу маньяка-убийцы. Среднего роста крепыш с льняными длинными кудрями; ровные зубы и легкая невинная улыбка. Лишь желтоватый цвет лица портил образ “соседского паренька”. Да еще темные и глубоко посаженные глаза. И жуткий свинарник у него дома. И то, что он был жестоким и хладнокровным насильником живой и мертвой плоти.
Пенни невнятно бормотала извинения толстяку, который, брызжа слюной, выражал свое негодование и ощупывал залитый молоком пиджак. Оглянувшись, она увидела приближающегося Джонни, отпрянула и побежала к выходу, к стеклянным дверям. Джонни посмотрел на сидевших в кабинках посетителей, пожал плечами и улыбнулся извиняющей улыбкой: “Надо же, какая чудачка! Впрочем, меня это не касается”, и тоже двинулся к выходу.
Джонни настолько был занят своим актерством и Пенни, что не заметил, как двое с зоркими глазами встали из-за столика и двинулись к выходу в тот момент, когда стеклянная дверь выпустила его наружу.
Пенни металась перед входом в кафе. Легкий туман покрывал длинную площадку автостоянки, окаймленную деревьями. На мгновение ее ослепили фары потока машин, двигавшихся по шоссе; Гарри нигде не было.
Но был Джонни Найд. Он увидел Пенни и шагнул к ней.
Пенни услышала сзади шорох гравия, ей было страшно обернуться. Это мог быть кто угодно, но мог быть и он. Она стояла как вкопанная и, напрягая все чувства, пыталась понять, что происходит позади, вместо того чтобы обернуться и увидеть. “Боже! — молилась она. — Сделай так, чтобы это был не он! Пожалуйста!”
Но это был он, Джонни.
— Пенни? — спросил он лукаво и как бы удивленно. Наконец она повернулась, как-то заторможенно, как марионетка, управляемая эпилептиком. Вот он, склоняется к ней. Фальшивая улыбка и безжалостный взгляд черных, как угли, глаз.
У нее заходилось сердце; она хотела крикнуть, но только сипела; она почти упала в его руки. Он подхватил ее, быстро огляделся. Вокруг — никого.