— Директор? — произнёс Снейп с только ему присущей интонацией. Одним словом он высказал все вопросы, возникшие в головах присутствующих.
— Северус, я думаю, ты тоже читаешь знаки, ведь так? — Дамблдор хитро посмотрел на своего подопечного поверх очков-половинок. Дождавшись едва заметного кивка, он продолжил: — Времени осталось мало. Я уже начал принимать кое-какие меры… точнее будет сказать, я ускорил некоторые события, чтобы в случае чего быть готовым.
— Готовым к чему, директор? — от звонкого голоса преподавателя защиты лицо Снейпа исказилось от отвращения.
— К войне, — просто ответил Дамблдор, после чего, не обращая внимания на потрясенную тишину, с удовольствием захрустел лимонными дольками.
— С кем? — Тонкс очень не любила, когда чего-нибудь не понимала.
— С Воландемортом, конечно!
От этого имени все дружно вздрогнули.
— Вы считаете, он мог… — опять начала Нимфадора, но её грубо перебил Снейп.
— Не мог, а уже!
— Северус, мы ещё этого точно не знаем, — мягким голосом, но в тоже время твердо произнёс Дамблдор.
— Как тогда объяснить…
— Хватит, Северус! — грубо прервал его директор.
Не все в этой комнате знали, что Снейп был пожирателем, и ещё меньше знало, что он был шпионом. Понимая, что из-за излишней горячности в вопросах, связанных с Воландемортом, Северус хотел показать всем пылающий знак мрака на его руке, Дамблдор предостерёг своего подопечного.
— И всё же довольно странный парень! — неожиданно для всех произнесла Нимфадора.
— Мне тоже так показалось, — довольно произнёс Дамблдор, сразу поняв, какого именно парня имела в виду Тонкс. Заодно директор порадовался, что можно сменить тему.
— Он откуда-то меня знает.
Реплика Северуса в высшей степени заинтересовала Дамблдора.
— Правда? С чего ты взял?
Снейп на секунду нахмурился, казалось, вспоминая о чем-то, но потом нехотя всё же ответил:
— В его глазах я увидел проблеск узнавания. Он глянул на меня так, будто всю свою жизнь знал меня.
— Знаете, — неуверенно начала говорить Нимфадора, — мне тоже так показалось. Только вдобавок к тому, что он узнал меня, примешивалось ещё что-то, но что, я сказать не могу. И ещё… мне казалось, он был рад меня видеть.
Некоторое время в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь хрустом лимонных долек.
— Откуда он мог нас знать? — спросил Северус, смотря на директора. — Я с уверенностью могу сказать, что вижу этого парня впервые.
— Не знаю, — директор задумчиво посмотрел на свои руки. — Но я точно знаю, что мы его ещё увидим. Такие люди никогда не остаются в тени.
— Очень на это надеюсь, — с ухмылкой, которой на лице преподавателя в принципе не может быть, произнесла Тонкс. — Пусть только попадётся мне этот наглец.
Макгонагал недовольно посмотрела на молодого профессора, но ничего не сказала. В конце концов, это не её дело. Дамблдор лишь добродушно улыбнулся. Снейп, как всегда, скорчил презрительную рожу, полагая, что этого никто не видит. Трелони по своему обычаю витала где-то в облаках. Синистра, Анита (преподаватель Магловедения), Вектор и прочие профессора не решались заговорить. Зато не промолчал Флитвик:
— А я бы хотел познакомиться с этим юношей, — едва ли не мечтательно протянул он. — У него довольно интересные познания в магии. Нам бы было о чем поговорить.
— Подумаешь, фейерверки, — презрительно фыркнула Тонкс.
— Не скажите! — резко возразил маленький преподаватель. — Я насчитал три модифицированных средненьких заклятия, и там было как минимум две модификации высших чар. Вот только что это были за чары, я не понял, — со вздохом печали закончил Флитвик.
Неожиданно для всех камин вспыхнул изумрудно-зеленым пламенем, все синхронно повернули голову в его сторону. В камине появилось лицо молодого парня, который пару секунд всматривался в окружающих, но потом его взгляд наткнулся на сидящего директора, и он тут же быстро заговорил:
— Профессор Дамблдор, меня попросили известить вас о том, что на тюрьму Азкабан напали и освободили множество заключенных. Сейчас около полусотни авроров сдерживают натиск заключенных и напавших, стараясь не дать им покинуть пределы тюрьмы. К ним уже выслано подкрепление. И ещё… нам сказали о странной магловской машине, прорвавшейся в тюрьму во время боя. Машина вдребезги разнесла ворота, открыв доступ в тюрьму, а потом скрылась где-то внутри. Больше её никто не видел.
— Хорошо, — спокойно кивнул Дамблдор, как только юноша закончил говорить. Голова в камине тут же исчезла.
— Времени осталось слишком мало, — произнёс Альбус, вставая из-за стола.
— Как они вообще узнают, где какая камера? — недовольно произнёс Гарри, при этом оставаясь совершенно спокойным.
Они уже минут двадцать разъезжали на машине по тюрьме, но камеру Сириуса так и не нашли.
— Надо было меня спросить, — раздраженно отозвался Ремус. — Я каждый год приходил к нему. Дорогу от двери я знаю, а вот из других частей тюрьмы нет.
— Надо было мне сразу сказать, что ты знаешь дорогу.
— Считай, сказал.
— Значит, только от двери? — уточнил Поттер, уже сдавая назад.
— Да.
— Тогда поехали к двери.
Ездить задом по не слишком широким коридорам было несколько проблематично, но Гарри справлялся. Не прошло и пяти минут, как они вновь оказались в коридоре, который вел от входа. Стали даже видны отсветы на стенах от пускаемых заклинаний. Бой всё ещё продолжался.
— Налево! — мгновенно сориентировался Люпин, когда они оказались в знакомом ему коридоре. — Теперь направо… дальше… дальше… стоп! Назад! Давай опять налево.
Минут через десять Ремус попросил остановить машину.
— Он здесь, — сказав это, Люпин махнул рукой на нужную камеру, но из машины выходить почему-то не спешил.
— Что такое? — Гарри вопросительно посмотрел на оборотня.
Тот как-то тяжело вздохнул, но всё же ответил:
— Я каждый год приходил сюда в день смерти Поттеров и пытался понять, почему же он их предал. Теперь я узнал, что он их не предавал. Ты даже представить себе не можешь, что я чувствую.
— Ошибаешься, — спокойно ответил Гарри. — Очень даже представляю и понимаю. Это как раз ты не представляешь, насколько у меня была… насыщенная событиями жизнь.
Открыть дверь, чтобы вылезти из машины, не было возможности. Мало того, что дверь всю перекосило, так если её даже суметь открыть, стена была почти впритык к машине. Всё с той же невозмутимостью, которая уже начала раздражать Ремуса, Гарри выбил ногой лобовое стекло. На вопрос Люпина, почему он не воспользовался палочкой, парень флегматично ответил:
— А зачем?
Выбравшись из машины, Гарри подошел к нужной двери, отсутствие дементоров в тюрьме сделало свое дело. Поттер смотрел не на безумца лежащего в углу, а на настороженного мужчину, готового ко всему.
— Здравствуй, Сириус, — поздоровался с ним парень, причем таким голосом, будто они встретились где-нибудь в ресторане.
Блэк промолчал, он пытался понять, что за человек перед ним стоит. Одет он был едва ли не как хулиган, хорошо сложен, красив, спокойный, даже можно было сказать, уверенный в собственной силе. В то же время оголенные руки сплошь были покрыты шрамами от различных заклинаний, что означало весьма насыщенную различными событиями жизнь парня, а вот глаз видно не было. Несмотря на плохое освещение, парень был в солнцезащитных очках.
— Покажи мне глаза, — неожиданно для самого себя прохрипел Сириус.
Его просьбу тут же выполнили. Тусклые, зеленые глаза абсолютно ничего не выражали. Ни единой эмоции не проскальзывало в них. Если бы не моргание, можно было подумать, что смотришь в глаза зомби, ожившего мертвеца. Блэк не мог не почувствовать определенное родство с этим странным человеком. Едва взглянув в эти будто выцветшие глаза, он сразу понял, что, несмотря на молодость, парень не понаслышке знаком с воздействием дементоров. Если бы не возраст, Сириус мог бы поклясться, что этот человек провёл в обществе стражей Азкабана, может быть, даже больше, чем он сам… или… была еще одна догадка. Слишком сильное усердие стражников преисподней, дементоров. Если одно их присутствие заставляло забыть человека о всем хорошем, что было в его жизни, то, когда стражи Азкабана начинали определенным образом воздействовать на свою жертву, становилось во сто крат хуже. Минута такого воздействия шла за полноценный месяц простого пребывания рядом со стражниками. Вот только если дементоры будут слишком долго подвергать такому испытанию человека, он просто сойдёт с ума меньше чем за день. Если же парень каким-то образом не слетел с катушек в первую неделю, можно было предположить, что такому воздействию он подвергался на протяжении лет трёх, правда, надо было ещё учесть, на каком расстоянии находились дементоры. Но всё равно срок должен быть немалый.