— Мистер Малфой, что же вы так неохотно подчинялись моему приказу? Надо заранее привыкать. Да будет вам известно, что при встрече со своим будущим господином вы будете должны становиться перед ним на колени и целовать край его мантии. Привыкайте к слепому раболепию заранее, иначе потом можете сильно пожалеть… или не успеть пожалеть. Смотря какое настроение будет у вашего Лорда. Если более-менее доброжелательное, то сразу схлопочете смертельное заклинание, а если нет, он вас сначала попытает. Всё зависит от момента, поэтому рекомендую заранее потренироваться становиться на колени и облизывать чьи-нибудь ботинки. Можете на досуге потренироваться друг на друге или попросить свих родителей, чтобы они вас научили этому. Поверьте мне, практики у них предостаточно.
Отвернувшись от Слизеринца, он зашагал к краю помоста.
— Честно говоря, я ожидал от вас большего, мист…
— Круцио!!! — дурным голосом взревел Драко, направив свою палочку в спину ненавистного преподователя.
Сила заклинания была такой, что от вспышки света все непроизвольно отшатнулись назад, а луч попал прямо в мистера Кренсби. Профессор покачнулся, на секунду слегка нагнулся вперёд, будто собираясь упасть на пол, а потом, резко развернувшись в сторону Слизеринца, сделал пару хлопков в ладоши.
— Браво, мистер Малфой! Вот только десять баллов со Слизерина за подлый удар в спину и плюс пятьдесят баллов за идеально выполненное заклинание. Хотя у меня для вас есть замечание. Кстати, класс, всё, что я говорю, касается каждого. На будущее, когда будете кого-нибудь пытать, не надо вкладывать столько силы в заклинание, тот, кого вы пытаете, может умереть от разрыва сердца или инсульта. Особенно если это касается детей. Дети очень слабо переносят пытки, поэтому, когда будете их пытать, старайтесь быть очень осторожными. Могу вам так же дать ещё один совет. Если вам нужна какая-нибудь информация от человека, не пытайте его самого, лучше воздействовать на него с помощью дорогих ему людей, конечно, если это возможно. Скажем, вам поручили узнать у конкретного человека конкретную информацию. Лучше всего будет напасть на него непосредственно в его доме. Идеальный для нас случай это когда у нужного вам человека полноценная семья. Скажем, он сам, жена и двое детей. Для начала всех повяжите и, не задавая ни каких вопросов, убейте мать, хотя для пущего эффекта можете её сперва изнасиловать, только как-нибудь особо жестоко. После чего наставьте палочку на одного из детей и начинайте спрашивать. Первые три вопроса желательно чтобы были проверочными, ответы на которые вы уже знаете. После чего, сделайте вид, что усомнились в честности получаемых ответов и на выбор можете убит одного из детей или попытать одного из них, а лучше запытать до смерти. Результат будет более качественным. Только внимательно следите за психическим состоянием нужного вам человека, не перегните палку и не дайте ему свихнуться от горя. Если вы не получите нужную информацию, ваш господин очень расстроится, а расстроенный Воландеморт очень плохой собеседник. Всё поняли? Тогда мистер Малфой, прошу занять своё место, а вашего соседа приглашаю на помост.
Глава 6
— Я убью его! — с ненавистью в голосе произнес Альфред, прижимая к груди плачущую Амелию, Амелию Гибнс.
На это заявление, до этого молчавший, Драко лишь презрительно фыркнул. Дело происходило в гостиной факультета Слизерен, причем здесь собрались абсолютно все от пятого до седьмого курса. У кого были метки, все были здесь.
— Ты видел каким Круциатусом я его шарахнул? — спросил Малфой.
— Видел — мрачно ответил Альфред.
— И что же? Единственное, что он сделал, так это покачнулся, да и то лишь от попадания луча.
Всё удрученно замолчали. Новый учитель оказался сущим монстром, Слизеренцы едва не завыли во весь голос когда в конце шестичасовой пытки мистер Кренсби заявил, что отныне все уроки Защиты будет вести он.
— Нам конец — убито произнес Арон. — Этот псих нас прикончит.
— Я не пойму, кто он? — опять заговорил Драко. — Откуда он вообще взялся? Почему Дамблдор позволил ему учить нас? Да ему же убить кого-нибудь всё равно, что чаю попить!
— Извращенец он! — на секунду отстранив заплаканное лицо от груди своего парня, произнесла Амелия и тут же вновь уткнулась обратно.
— Сама виновата — зло бросил Драко. — Нечего было трясти своими грудями перед его рожей.
— Да как ты… — начал было Альфред, но Малфой не дал ему закончить:
— Заткнись! Радуйся, что твою девку не трахнули прямо у тебя на столе. С этого психа станется.
— Может просто не ходить на его уроки? — с робкой надеждой в голосе спросил Уоррен.
— Даже не думай об этом! — едва ли не истерично воскликнул Драко. — Мне эта мысль пришла в голову ещё на факультативе, и этот Кренсби, я готов поспорить, понял о чем я думаю. Так вот, улыбка, проступившая в тот момент на его лице, не предвещает ничего хорошего. Я даже думать боюсь, что он придумает если мы не придем.
— Дамблдор не позволит — не слишком уверенно произнесла Дара.
Драко посмотрел на неё едва ли не с сочувствием.
— Начни нас убивать максимум, что сделает наш драгоценный директор, так это попросит прибрать то, что от нас останется. Вы, кажется, не понимаете, что означает рисунок на вашем плече, которым вы так гордитесь. Приди сюда хотя бы один аврор и прикажи факультету Слизерена продемонстрировать свои плечи, и все мы с пятого по седьмой курс полным составом отправимся в Азкабан. Это, конечно, в том случаи, если переживем допрос Авроров.
— Темный Лорд не позволит — опять не слишком уверенно произнесла Дара.
— Позволит и ещё как. Мы не стали настоящими Пожирателями Смерти и пока не представляем собой особой ценности. Даже метки на наши плечи поставили лишь для того, чтобы посмотреть как мы справимся с этой ношей, а если нас посадят в Азкабан, это будет верный признак того, что мы не справились.
— Так что же нам делать? — подал голос Эндрю. — Я не хочу опять испытывать на себе его Круциатус, уж лучше пусть он меня сразу убьёт, чем ещё раз испытать такую боль.
— Да он держал тебя под заклинанием всего-то секунду — почти презрительно бросил Драко.
— Я бы посмотрел на тебя, если бы ты в эту секунду оказался на моем месте — мрачно произнес Эндрю. — Думаешь, мне впервой доводиться испытывать на себе это заклинание?
Малфой оставил вопрос без ответа. На риторические вопросы отвечают только идиоты, или люди желающие выставить себя такими.
— У остальных факультетов тоже сегодня были дополнительные уроки по Защите — неожиданно подал голос какой-то пятикурсник. — Только они занимались лишь на протяжении двух, часов и вела у них профессор Тонкс со своим ассистентом.
— Значит, этого психа натравили на нас специально — убито произнес Драко.
— Почему он не скажет Дамблдору про наши метки? — подал голос Роберт Анклив, так же присутствующий на сегодняшнем занятии у мистера Кренсби.
— Думаешь Дамблдор о них не догадывается? — вопросом на вопрос ответил Эндрю. — Старик слишком мягкий чтобы выставить нас за стены школы или отдать в руки Авроров.
— Зато этот Кренсби может организовать нам свидание с представителями закона — мрачно произнес Малфой.
— Я так не думаю — неожиданно для всех сказала Мишель Ротман. Все невольно притихли. Эта девушка редко говорила, но если говорила, то к её словам всегда прислушивались.
— Ты думаешь, он не расскажет про нас Аврором? — несколько удивленно спросил Альфред.
— Нет.
— Почему?
Девушка на секунду прикрыла свои черные как угольки глаза, а потом, открыв их, заговорила:
— Вы разве не заметили как он себя ведёт? Как смотрит? Что говорит? Он молодой, но непростительными заклинаниями пользуется легче, чем многие семикурсники обыкновенным разоружающим проклятьем. Чудовищной силы Круциатуса Драко он вообще, по-моему, не заметил бы, если бы сила заклинания не толкнула его в спину. Все руки у него покрыты шрамами, а я даже не могу понять, какие заклинания оставили те или иные отметины. Специализируясь на медицине единственные шрамы которые мне были известны были нанесены с помощью заклинания Секо, а об остальных я не имею не малейшего представления. Вы видите, как он одет? Это же просто вызов всем правилам. Читали надпись на его футболки? Он же совершенно не боится смерти. Этому Кренсби безразлично умрет он сейчас или через восемьдесят лет. И всё что он делал на уроке… Он ведь явно пытался натолкнуть нас на какие-то мысли.