"Допустим".
Допустить можно было многое, но вот встретить Кайданова и снова совершенно случайно, в Мюнхене, да еще сразу после того, как он провернул здесь акцию – а то, что "гвалт"[49] в городе поднял именно он, Лиса теперь не сомневалась – вот это чем могло быть?
А между тем, и Кайданов, и его дамочка уже, как минимум, несколько раз аккуратно касались ее своими взглядами.
"Узнал?"
"Нет, – решила Лиса, отпивая из кружки. – Это был бы перебор. А вот я в Мюнхен попала неслучайно".
Сейчас она отчетливо вспомнила, как пришло к ней решение, ехать в Мюнхен.
"Значит, уже не три, а четыре раза".
Выходило, что за последнюю неделю предзнание посетило ее четыре раза, да и "сбой", на самом деле, случился не только в Цитадели, но и в замке Августа.
– Разрешите?
Лиса повернула голову и увидела остановившуюся рядом с ее столиком платиновую блондинку. Как она подошла, Лиса не слышала, но этому как раз не удивилась.
"Тень".
– Мы знакомы? – Спросила она, с откровенным любопытством рассматривая подругу Кайданова. Первое впечатление не обмануло. Интересная женщина. Пожалуй, все же не писаная красавица, но зато и не кукла. Кто понимает, увидит и оценит, вот только для абсолютного большинства она никакая, потому что "тень".
– Да, вот смотрю на вас и никак не могу понять, – улыбнулась женщина и без приглашения села напротив. – Мы с женихом приехали из Гамбурга. А вы?
– А я только что вернулась из Скандинавии, – стараясь не показать своих эмоций, ответно улыбнулась Лиса.
"Узнал? Но как?"
– Уходите, – почти неслышно и снова не разжимая тонко очерченных губ, сказала блондинка. – Вам здесь оставаться опасно.
"Знает ли он, кто я такая или это всего лишь солидарность?"
Даже будучи отпетыми индивидуалистами и ревнивыми сукиными детьми, маги своих старались не сдавать и даже помогали, если уж совсем стремно не было. Вопрос лишь в том, как они ее "считали", ведь волхования – на таком-то расстоянии! – Лиса уж точно не пропустила бы. Однако факт – раскололи. Знать бы еще, насколько. Но это последнее можно и проверить.
– Да уж, – усмехнулась Лиса, артикулируя точно так же, как незнакомка. – Нашумел наш друг выше среднего.
– Значит, не пересекались, – и голос у блондинки был под стать всему ее облику, низкий, грудной, очень выразительный, что для "тени" совсем необычно.
– Значит, нет, – покачала головой Лиса, отмечая, что удар ее визави держит на ять.
– Ваше право, – женщина опять говорила только для Лисы. – Но Чел вам определенно сказал. Он не хочет иметь с вами дела.
"Значит, знает".
– Его право, – согласилась Лиса, не разжимая губ. – Но мне надо с ним поговорить. И это мое право. Дело важнее амбиций.
– Хорошо, – неожиданно легко согласилась блондинка. – Если выберемся… – она нарочно акцентировала паузу, как бы говоря, "все мы смертны". – Через неделю, одиннадцатого, в восемь вечера в Берлине, у входа в отель "Кемпински". И после этого, в течение трех месяцев. То же число плюс один, по возрастающей, тот же час минус два, по нисходящей. Памятник гомосексуалистам, посольство СССР на Унтер Ден Линден, университет Гумбольдта, у мемориальных досок.
"Странно", – Лиса достаточно хорошо знала Берлин, чтобы понять, что места встречи находятся, как в западной, так и в восточной его частях.
– Спасибо, – снова и как ни в чем не бывало улыбнулась Лиса. – Я только первый шорох пересижу и пойду.
– Удачи! – незнакомка встала и, мягко повернувшись, пошла прочь.
– И вам того же, – сказала ей в спину Лиса и потянулась за новой сигаретой.
3
"Она?" – Кайданов смотрел на двух женщин за соседним столиком и пытался понять, что же такое с ним произошло.
Они вошли в пивную, сделали шаг или два, оглядываясь в поисках свободного столика, и вдруг Рэйчел спросила его…
"Как она сказала? Ты знаешь эту блонду? Так?"
Так или почти так, но не в том суть. Формулировка вопроса не имела ровным счетом никакого значения, потому что он вопрос понял правильно и сразу же посмотрел именно на эту женщину. Как? Почему из всех находившихся в зале блондинок он безошибочно выбрал ее? Нет ответа. И ведь он не пользовался магией, это Кайданов помнил вполне определенно. Тогда, как же это возможно? Как он догадался, о ком идет речь, и как, едва встретившись с этой женщиной взглядами, понял, что это она?
"Впрочем, она ли?"
Женщины определенно о чем-то беседовали, но означать это могло все, что угодно. Может быть словоохотливая "блонда", и в самом деле, пыталась вспомнить вовсе неизвестную ей Рэйчел? Или, если это все-таки была Лиса, Рэйчел реализовывала предложенный им сценарий? Но, как во имя всех святых, эта сука сумела его найти? Вот, когда Кайданов пожалел, что не в форме: голова все еще была не та, и от нее нельзя было ожидать четкого и безошибочного анализа. А жаль. Обстоятельства и так уже складывались не самым лучшим образом, а тут возьми и возникни на его пути неведомо как вычислившая его Рапоза Пратеада.
"Или я ошибаюсь, и она не знает?"
Ведь могло случиться и так, что опознал ее только он, а она, в лучшем случае, поняла, что перед ней свой?
"Вполне".
– Удачи! – сказала Рэйчел, вставая и отворачиваясь от собеседницы.
– И вам того же, – сказала ей в спину "блонда", и Кайданов вдруг увидел то, чего сразу почему-то не заметил. Сквозь "мягкие" черты дешевой куколки проступало что-то настоящее и сильное, что не сразу разглядишь, но, разглядев, уже не пропустишь. И означать это могло только то, что он не ошибся.
"Она".
Сейчас Лиса сидела к нему в профиль, и он не смог отвести от нее взгляд, пока Рэйчел не села напротив, разом переключив внимание на себя.
– Кто она?
– Она… – он не знал, стоит ли рассказывать. И дело тут не в ревности, которую могла бы испытать Рэйчел, а в том, что в подполье, как в подполье: меньше знаешь, дольше живешь.
– Она знает Чела. – А вот Рэйчел еще не знала, что Чел это он.
"Но скоро все равно узнает".
– Чел это я, – сказал Кайданов. – А она… Она сменила внешность, и ее имя не мой секрет.
– Тогда, не говори, – согласилась Рэйчел и положила руку ему на запястье. – Я же не маленькая, понимаю.
– У нас с ней никогда ничего… – начал было Кайданов, но договорить она ему не дала.
– Знаю, – улыбнулась она. – Это-то я сразу поняла. Я не поняла другого, почему ты с ней не хотел говорить?
– Наши дороги разошлись, – и он вдруг вспомнил слух, прошедший лет десять назад – а про кого, спрашивается, не ходили такие слухи? – и на мгновение как будто, действительно, перенесся в то давнее уже утро в Амстердаме, когда Пиноккио шепнул ему при встрече, что в Будапеште взяли Цаплю. К тому времени, он стал ее уже забывать. Дороги их давным-давно не пересекались ни на Земле, ни в "Чистилище", а любовь, вернее, то, что он любовью полагал, но что, на поверку оказалось, в лучшем случае, влюбленностью, истаяла, сойдя на тихое нейтральное "нет". И все-таки в тот день он напился, как свинья. Пил в одиночестве, по-черному. Пил и не пьянел, пока в один момент просто не вырубился.
"Выходит, что-то все-таки было?"
– Наши дороги разошлись, – сказал он вслух. – Ты назначила встречу?
– Да, – кивнула Рэйчел. – Она придет.
"Знает ли Лиса, кто скрывается под ником Чел?" – но этого, разумеется, он узнать не мог.
"А если знает? И о чем, черт ее подери, она так хочет со мной поговорить?"
4
По-хорошему, делать этого не стоило. В Мюнхене этой ночью и так было "жарко", как в "Пекле", но времени на то, чтобы раздобыть необходимую электронику и замаскировать акцию под обычную уголовщину, просто не оставалось. С тем же успехом экс можно было просто перенести на день-два вперед и на триста-четыреста километров в любую сторону. Однако деньги были нужны сегодня, сейчас, потому что купить билеты на самолет было просто не на что, а время уходило и…
"Отобьемся", – Ольга медленно прошла по тротуару, вся, превратившись в слух, но ничего подозрительного по-прежнему не ощущала, а ведь "невод" она забросила уже с минуту назад.
49