Телешов достал пачку «Явы». Они взяли по сигарете.
— Хорошо хоть не «Прима», — пробурчал Авдеев.
— А ты плати по-человечески, я на «Мальборо» переключусь, — огрызнулся Телешов. — И насчет дареного коня тоже вспомнить не мешало бы.
— Ладно, умник. Огонька лучше дай. — Валерий прикурил. — Зарплаты ему мало. Газеты читай почаще. В них там нашего брата-бюджетника через день золотом осыпают, сплошные прибавки, а тебе, хапуге, все мало.
— А я, кстати, не учитель, я, товарищ-господин-директор, в сторожах всего-то…
— Вот-вот… А я тут сижу, либеральничаю с пролетариатом. Которому, кстати, уже на боевую вахту пора заступать.
Какое-то время они курили молча. Тишину нарушил Авдеев.
— Н-да… Вот он, директорский крест… А ведь биологом был. Даже не поинтересовался, что за змея, знают ли об этом хоть что-то…
— Гремучник.
— Че-го? — Валерий округлил глаза.
— За что купил, за то и продаю, — пожал плечами Телешов.
— Ну, то, что не гадюка — это как бы без вопросов. Чтобы человека на месте прикончить, их надобно целый рой собрать. Но гремучая змея… Откуда?
Сергей снова пожал плечами.
— Профессор твой пару версий выдвигал — для поддержания разговора. Из частного террариума сбежала. Либо, сказал, на корабле приплыла. — Телешов хмыкнул. — Я все-таки думаю, что с кораблем он загнул.
— Ничего не загнул, — возразил Авдеев. — Здесь-то как раз ничего нового не было бы. Случалось, и не единожды. Не в наших, правда, краях. Но ведь и гремучник…
— Что гремучник?
— И гремучник в пару секунд человека не порешит.
Разговор свернул на тему, которая Сергею была крепко не по душе. Он решил подвести итог.
— Вот это самое насчет тебя твой бывший учитель и сказал.
— Что — это?
— Жалко, сказал, что директор. Хороший бы, сказал, зоолог мог получиться.
— Ну-ну. Умник. Я о тебе, между прочим, не о Вержбицком.
Снова раздался режущий слух звонок телефона. Авдеев, не снимая трубки, показал телефону аккуратно сложенный кукиш и стал доставать ключи из кармана.
— Пошли. С меня на сегодня бесед с нервным народонаселением хватит.
Валерий Павлович неспешно закрыл кабинет и приемную. Даже в коридоре они слышали, как разрывался в директорском кабинете телефон.
— Ладно, Сергей. Я буду дома. Начальство знает, куда звонить, родители — нет. Ты этим герпетологам свой номер тутошний оставил?
Телешов кивнул.
— Если позвонят — дай знать мне. Сразу же. — И, помолчав, добавил: — С чем бы ни позвонили…
4
Все четверо змееловов были наготове. Живилин, размотав проволоку, медленно открывал дверь, ведущую в подвал. В правой руке он держал баллончик с репеллентом. Следом за ним выстроились два приехавших профессиональных ловца, с фонарями и захватами на металлических трубчатых ручках. Ребята были молодые, но с приличным опытом. Максим Левада, не слишком видного роста, зато с роскошными запорожскими усами соломенного цвета, не один год проработал в Южной Америке, а чернявый подвижный Юрик (он так и представился Юриком, не уточняя фамилию) исходил все змеиные тропы Кавказа и Средней Азии. Замыкала группу Алина, вооруженная одним лишь фонарем. Змееловы были в высоких — выше колена — сапогах из прочной кожи. Для Наговицыной привезли пару таких же, но надеть их она отказалась, не видя в том никакого смысла.
Участкового и Кремера, дав им по фонарю на брата, оставили у самых дверей подъезда, хотя оба они рвались в первые ряды. Майор, впрочем, быстро, хотя и не без сожаления, признал, что такое дело лучше доверить профессионалам, и принял на себя роль последней линии защиты — на тот случай, если змея все-таки умудрится проскользнуть из подвала по лестнице. Доставая пистолет, Кремер мрачно пошутил:
— Заградотряд. Кто струсит и побежит, открываю огонь на поражение.
Костя, снова вытащив свой «Макаров», с завистью смотрел на майорский пистолет — стильный, светло-серой матовой стали и явно не отечественного производства. Кремер поймал взгляд участкового и хмыкнул:
— Что, не очень табельное оружие? Иззавидовался, бедолага? Ничего, поживи с мое да постреляй с мое. И у тебя такие игрушки заведутся. Квартиры все обошел?
— Все, — кивнул участковый. — Где, конечно, люди были.
— Молодец. Стало быть, службу несешь исправно.
Майор подтолкнул участкового к порогу подъезда.
— Замыкающим будешь. Самый ответственный пост. — И, поймав обиженный взгляд Кости, добавил: — Старлей, ты ж понимаешь, если что — «Макару» с этой штукой не тягаться.
Змееловы потихоньку спускались по лестнице. Кремеру, который тем временем подошел поближе к двери подвала, было видно, как Живилин, остановившись на последней ступеньке и направив баллончик вниз, широкой дугой распылил порцию репеллента. Потом выждал с полминуты и, взяв фонарь у Левады, осветил пол подвала на пару метров в глубину. И шагнул вперед. Остальные тоже продвинулись вперед на пару шагов.
Кремер, освещая лестницу фонарем, видел, как и Алина, шедшая последней, скрылась в помещении подвала. Время от времени оттуда доносилось шипение аэрозоля и, спустя несколько секунд, звуки шаркающих осторожных шагов.
— Вы хоть словом-другим информируйте, бойцы, — громко сказал Кремер.
— Пока ничего, — на тон ниже откликнулась Алина.
— А трещотка? — уже тише спросил майор, поняв, что шуметь все-таки не стоит.
— Тишина. Полная.
Снова раздался звук распыляемой струи репеллента и едва слышных шагов всей четверки.
Кремер посмотрел на часы. Змееловы пробыли в подвале ровно пятнадцать минут. Черт, подумал майор. Чувство времени подводит. Ему показалось, что прошло уже по меньшей мере полчаса. Участковый, стоявший в дверях подъезда, переминался с ноги на ногу, но молчал.
— Ждать и догонять, а, Костя? — негромко спросил Кремер.
— Это уж точно, товарищ майор. — Тыльной стороной ладони старлей стер пот со лба.
— Вот так и там, — задумчиво произнес Кремер.
— Там? — недоуменно спросил Костя, но майор не ответил.
Вот так и там, повторил про себя Кремер. В нескучной кремеровской жизни были разные «там», и всегда было неизмеримо тяжелее ждать ушедших в разведку ребят, чем самому быть с ними.
Майор снова взглянул на часы: прошло еще двадцать две минуты. Сколько же они там пробудут? Время от времени он слышал приглушенные голоса — и это было хорошо. Люди продолжали работать. Он пока не услышал ни одного крика, и тем более крика предсмертного, крика агонии, который не спутаешь ни с каким другим — и это было еще лучше. Он заметил, как участковый сунул пистолет под мышку и с силой вытер ладонь правой руки о штанину.
— Петр Андреевич! — Голос Алины звучал достаточно громко. — Спускайтесь сюда. Похоже, отбой.
А вот это уже плохо, подумал майор. Отбой лучше бы после успешного выполнения боевого задания.
— Ты все-таки покарауль здесь, — бросил он Косте и начал спускаться в подвал.
Вся бригада стояла неподалеку от лестницы. Лучи фонарей еще по инерции скользили по трубам, углам, железкам, полу, но уже было ясно, что змеи в подвале нет.
— Ушла? — мрачно спросил Кремер.
Живилин пожал плечами.
— Если вообще была. Или сразу удрала, как только репеллент почуяла. Здесь поди разбери, куда и в какую дыру.
Майор, посвечивая взятым у Юрика фонарем, прошел вглубь подвала. Действительно, здесь сам черт голову сломит. Надрать бы хвоста бездельникам этим из жилконторы, со злостью подумал он. И тут же хмыкнул: все хвосты драть — никаких рук не хватит. Да и не каждый хвост по майорской руке, вот еще что. Это вчера Афоня был слесарь-водопроводчик. А нынче Афоня на всех фронтах страной заправляет.
— Хреново дело, — сказал Кремер. — Не хотелось бы дождаться той же самой сцены «дубль три»…
Наговицына и трое мужчин неторопливо двинулись к ступенькам, ведущим из подвала. Кремер еще раз для проформы провел лучом фонаря по дальней стене — и вдруг у трубы, уходящей в стену почти на уровне пола, увидел шевельнувшуюся темную тень.