Харальд отпихнул недотепу и с деланным участием спросил:
- Больно, правда?
Корчившийся от боли «рыбник» больше не доставлял хлопот. Харальд поднял веревку. Подойдя к парню, он заломил ему руки за спину и связал запястья.
- Рупрехт, - скомандовал стражник, - принеси мне нож.
Ночной сторож, не раздумывая, вытащил нож работы Мэгнина из тюка и подал его Харальду. Харальд убрал оружие в ножны и обвел взглядом остальных грузчиков. Те, очевидно, решили не лезть на рожон.
- Чего вы ждете? - поинтересовался досмотрщик.- Несите товары на склад да не забудьте о тех ценностях, которые вы успели припрятать.
«Рыбники» зашевелились, подхватили ящики и бочки и потащили поклажу, словно марионетки, управляемые ловким кукловодом.
Варбл спрыгнул с баржи на причал и посмотрел на Крими, который все еще катался по настилу, поджав колени к груди.
Дернув за веревку, Харальд заставил бандита сесть, а затем застегнул на его шее тугой железный ошейник. Шипы на внутренней стороне железного обруча вонзились «рыбнику» в кожу, оцарапав ее до крови. Если бы Крими попытался бороться, он нанес бы себе более серьезные раны. Харальд в шутку потянул за ошейник, и пленник застонал.
- Скажи, - полюбопытствовал Варбл, - не за это ли тебя прозвали Грязным Харальдом?
4
- Пропустите меня. Я иду по поручению Императора.
Это было не совсем правдой, но зеленый плащ придворного сделал свое дело; встречные почтительно расступались, пока Йоганн продирался сквозь толпу на улице Ста Трактиров. Даже не считая праздных зевак и замызганных бродяг, в узком проулке между трактиром «Матиас II» и «Пивоварней Бруно» собралось больше народу, чем Йоганн мог себе представить.
- Капитан Дикон, - сказал один из солдат своему командиру. - Одного одеяла не хватит, чтобы укрыть тело.
- Молот Сигмара! - выругался капитан. Зрелище было такое, что у многих сводило желудок.
- Невероятно, - пробормотал стройный эльф в одежде менестреля. - Ее куски валяются повсюду.
- Заткнись, остроухий!
Назревала драка. И не в одном, а в нескольких местах. Йоганн подумал, что эти люди будут поопаснее последователей Ефимовича. Возбужденная толпа уже почувствовала запах крови, и он распалил ее жажду.
Солдаты задержали двух избитых моряков, и сержант вел допрос. Стражник достал пару ручных кандалов и угрожающе звенел ими перед лицом одного из матросов.
- Это тот самый моряк! - крикнул какой-то старик. - Он и есть чудовище!
- Вздернуть его! - подхватил один.
- Это слишком легкое наказание, - возразил другой. - Разрезать его на куски так, как он поступил с бедной старой Марги!
Стадо двинулось вперед, увлекая за собой Йоганна. Барон почувствовал, как чьи-то пальцы прикоснулись к его кошельку, и шлепнул воришку по рукам. Кто-то маленький извинился тонким, писклявым голоском и отправился на поиски другой добычи.
Капитан обернулся и громко рявкнул:
- А ну назад! Этот человек не подозреваемый. Он нашел тело.
Толпа разочарованно загудела. Ей нужно было на кого-то выплеснуть свой гнев, и теперь люди чувствовали себя обманутыми. Моряк облегченно вздохнул. Между тем его приятелю было слишком худо, и он даже не понял, что находился на волосок от гибели.
- Капитан, - окликнул Йоганн командира стражников.- Я барон фон Мекленберг.
- Выборщик Зюденланда?
- Да.
Капитан протянул руку:
- Дикон, командир портовой стражи.
Йоганн обменялся рукопожатием с офицером.
- Император приказал мне наблюдать за расследованием,- солгал он.- Он глубоко озабочен тем, что Тварь продолжает убивать.
Дикон притворился, что присутствие наблюдателя-аристократа доставляет ему удовольствие. Капитан, в длинном плаще и шляпе с пером, не носил формы, однако прикрепил к груди медную бляху стражника. У него был кривой нос, который ему, как видно, сломали в драке.
- В самом деле? - воскликнул Дикон. - Не могли бы вы передать во дворец мою просьбу? Я давно просил, чтобы сюда прислали войска. Портовая стража не справляется с этим делом. Нам не хватает людей.
У Йоганна мелькнуло опасение, что он увяз глубже, чем рассчитывал.
- Я сделаю все, что в моих силах, капитан.
Толпа снова стала напирать.
- Посмотрите, это ее рука!
- Какая мерзость!
- Я не вижу, мама! Подними меня.
- За это мало повесить!
- Где мой кошелек? Меня ограбили!
- Она была старой грязной коровой, эта Марги. Порочная шлюха.
- Отвратительно!
- За это следует сжечь у столба на Кёнигплац.
- Чертовы ублюдки. Их никогда нет на месте, когда кто-то хочет выпустить тебе кишки.
- Говорят, оно съедает сердца своих жертв.
- Готов поспорить, это сделал бретонец. Все бретонцы - мерзавцы.
- Не-а, это был гном. Все раны нанесены ниже груди. Он никогда не трогает их лица.
- Это проклятие!
- Мы обречены. Покайтесь, покайтесь! Боги разгневались на неправедных.
- Чертовы ублюдки!
- Заткнись!
Йоганна толкнули на Дикона. Собравшиеся начали вымещать зло друг на друге. Кое-кто уже пустил в ход кулаки. Гномоненавистник и женщина, поносившая бретонцев, приняли боевую стойку. Потрепанный жрец неведомых богов начал читать молитву.
- Что за ерунда! - не выдержал капитан. - Эй вы, прогоните отсюда этих бездельников.
Четверо солдат, один из которых выглядел болезненным, достали дубинки и двинулись на толпу. Недовольно ворча, люди разошлись. Трактиры были открыты. Очевидно, убийства способствовали торговле. По крайней мере, днем, когда Тварь пряталась. Священнослужитель замешкался, вешая солдатам о гневе богов. Но тут сержант заметил, что мужчина напоминает карманника, которого приговорили к отрубанию пальцев, едва он попадет в руки правосудия, и жрец немедленно ретировался в направлении «Черной летучей мыши».
- Где провидица, Эконому? - спросил Дикон сержанта.
- Она уже покинула храм, господин капитан.
- Черт, ей следовало бы поторопиться.
Йоганн и Дикон стояли у входа в переулок.
- Хотите осмотреть место преступления, барон? - предложил капитан. К привычному почтению, которое офицер испытывал к вельможам, облаченным в зеленый бархат, примешивались презрительные нотки.
- О да, - ответил Йоганн.
Он понял, что капитан принял его за любителя острых ощущений, который использует свое положение, чтобы взглянуть на последнее зверское убийство. Судя по всему, стражник был невысокого мнения о людях. Впрочем, в нынешних обстоятельствах барон не возражал: если Дикон счел его выродком, склонным к странным наслаждениям, значит, он не станет проверять во дворце басню о посланце Императора. Это все упрощало.
Дикон кивнул солдату, и тот нагнулся, чтобы приподнять покрывало.
За годы странствий Йоганн повидал немало мертвых тел, изувеченных и разлагающихся. Однако ничего подобного ему доныне не встречалось.
- Это была женщина?
Барону трудно было соотнести изуродованные останки с человеком, и тем более, он не смог бы определить его пол.
- Да, - подтвердил Дикон. - Ее звали Маргарет Руттманн. Она была шлюхой, воровкой и, вероятно, зарезала своего дружка несколько лет назад.
Капитан сплюнул. Солдат опустил одеяло, по которому расползлись красные пятна.
- Кстати, распутница неплохо владела ножом. Будем надеяться, она не сдалась без боя и пометила нашего убийцу.
В дальнем конце улицы, где вода вытекала из пролома в стене, на карачках ползал солдат. Внезапно он издал призывный возглас. Дикон и Йоганн направились к нему, осторожно обходя то, что осталось от Маргарет Руттманн.
- Это ее оружие, господин офицер, - сообщил стражник, демонстрируя большой карманный нож. - А это ее вторая рука.
- Милосердная Шаллия!
В ручье валялась отрубленная кисть руки, белая и чистая после долгого пребывания в воде и похожая на толстую ощипанную птицу.