Юноша полез в карман куртки.
- Вот так, - сообщил Эльзассер, доставая значок стражника. - А теперь, - продолжил он, - встаньте к стене, широко расставив ноги, вы, обезьяноподобные!
С Ефимовича спала маска.
Жрец Сигмара трясся, как листок на ветру. Графиня-выборщица превратилась в визжащую гарпию.
Респиги открыл потайную дверь, потянув за верхнюю щеколду.
Служитель Тзинча скрылся в соседнем помещении.
«Номер Два оказался пустышкой», - решила Милица и выкинула мысли о нем из головы. Насколько она могла судить, парень вообще не интересовался женщинами.
Теперь первая задача танцовщицы состояла в том, чтобы выбраться из этого хаоса.
Нет, это была ее вторая задача. В первую очередь ей требовалась одежда.
Выходец с севера галантно набросил ей на плечи свой меховой жилет. После того как танцовщица подпоясалась, он вполне мог сойти за платье.
Все, пора уносить ноги.
Милица побежала к дверям.
Они повалили Халса фон Тассенинка на землю и пинали его, норовя попасть по зубам.
Придурковатый сынок великого князя пытался выбить окно и истошно вопя, едва к нему прикасались.
Харальд вмешался в потасовку и вытащил двух парней из толпы, избивающей выборщика. Стукнув драчунов лбами, стражник швырнул их на пол. Остальные бросили свою жертву и попятились.
Харальд поднял великого князя с пола и, глянув в его покрытое синяками лицо, хмыкнул:
- Добрый вечер, выборщик. Помните меня?
На улице было темно. Милица выскочила из трактира в переулок. Камни мостовой, будто кубики льда, холодили ее босые ноги.
По крайней мере, теперь она в безопасности.
Тварь была свирепой, но умела сохранять спокойствие в случае необходимости.
Добыча, выбранная ею, оставила след, и Тварь шла по нему, не обращая внимания на кровопролитие в тумане.
Ее коготь был наготове.
Битва понемногу затихала, превратившись в обычную сутолоку. Поначалу Йоганн прикрывал принца своим телом, но мальчик под шумок ускользнул. Барон молился Сигмару, чтобы у наследника Императора хватило ума держаться подальше от ножей и пожара.
- Ефимович - мутант, - сказал кто-то.
- Все верно. Я его видел. Он похож на живой огонь.
- Что?
Повстанцы быстро разочаровались в своем лидере, хотя никто не мог толком объяснить, что произошло.
Внезапно Йоганн обнаружил, что его окружают незнакомые люди. Остались Харальд и фон Тассенинки. Розана стояла в обществе норскийца, кислевита и носатой маркизы Сидонии, побледневшей до синевы. Морнан Тибальт рыдал, растирая покалеченную руку: неизвестный доброжелатель отрезал ему большой палец, наполовину сократив налог, который должен был платить министр.
Остальные участники вечеринки, устроенной де ла Ружьером, скрылись во мраке.
Милица столкнулась с ним, выходя из переулка.
- Ты, - сердито бросила она, - прочь с дороги!
Темная фигура стояла неподвижно. Затем незнакомец сделал шаг к танцовщице. Женщина попятилась. Глаза чудовища светились. Милица открыла рот, чтобы закричать…
Коготь впился в разум Розаны.
- Йоганн!- воскликнула она. - Это происходит сейчас!
Тварь вонзила коготь в живот танцовщицы, и глаза женщины затуманились.
Времени было мало, поэтому приходилось делать все кое-как.
Харальд и барон столкнулись у двери, на которую указала Розана.
Стражник выругался и помог Йоганну подняться. Розана догнала их.
- Куда? - спросил Харальд.
- В переулок. Тот самый путь, по которому мы пришли сюда.
В коридоре валялось множество тел, и это затрудняло движение.
Харальд услышал, как Розана кричит:
- Он убивает меня!
Он убивал её!
Йоганн оттолкнул кого-то в спешке, но все было бесполезно. Потерпевшие поражение повстанцы шли им навстречу сплошным потоком, оттесняя назад.
В глазах Розаны стояли слезы. Крики девушки терзали его разум.
Казалось, он сам чувствует, что происходит.
Эльзассер оглушил членов Лиги, врезав каждому из них по голове своей пикой, и после этого почувствовал себя лучше. Он отомстил если не за революцию, то хотя бы за всех «чернильниц».
Посреди каморки стояла большая пустая бочка, напоминающая ванну, а ее круглая крышка валялась подле стены.
В дальней части комнаты юноша заметил маленький квадратный лючок, запертый та засов. Скорее всего, через него вкатывали и выкатывали бочки.
Неожиданно снаружи донесся истошный вопль, который быстро захлебнулся и умолк.
Хельмут обругал себя за то, что стоял и тратил время на самолюбование.
Задвижка заржавела, однако Эльзассер сбил ее при помощи пики и навалился плечом на дверцу.
Дверь подалась, и стражник буквально вывалился на улицу, едва не врезавшись готовой в стену соседнего дома.
И снова воду окрасила кровь. Хельмут вспомнил это место. Седьмая жертва, Маргарет Руттманн.
Он увидел две фигуры в конце переулка.
Итак, номер девять.
Тело шлепнулось на мостовую, как сломавшийся манекен.
Эльзассер перехватил оружие и сделал шаг вперед.
В мгновение ока Тварь оказалась перед ним.
Молодой человек поднял пику, но убийца стиснул его запястье железной хваткой.
Тварь толкнула его, и они оба покатились в проем, ведущий в заднюю комнату.
Что-то острое вонзилось ему в живот, а затем в шею. Эльзассер скорее услышал, чем почувствовал, как чудовище перерезало ему горло.
Он потерпел неудачу. Он всех подвел.
Тварь подняла его и взвалила на спину. Ноги Хельмута ударились обо что-то деревянное, а затем юноше показалось, что он падает.
Тварь запихнула его в бочку.
Хельмут не мог встать. Его одежда пропиталась кровью, а крик застыл в глотке. Он издавал лишь булькающий звук при каждом вздохе.
Крышка опустилась, и сверху по ней несколько раз ударили бондарным молотом.
Его колени были прижаты к груди. Эльзассер сидел, скрючившись, в луже своей крови.
Перед глазами у него плыли цветные пятна.
Госпожа Бирбихлер была права: он мог умереть.
Однако перед смертью он увидел лицо Твари.
Часть 5 Природа зверя
1
Имперская комиссия официально объявила, что Великий Туманный Бунт закончился вскоре после рассвета. В действительности волнения продолжались еще несколько дней, поскольку представители разных группировок выясняли отношения, используя оставшееся у них оружие, а «крюки», не желая упускать благоприятную возможность, устроили несколько ограблений. Пожары в Восточном квартале удалось потушить только вечером, поэтому, вернувшись домой, многие люди обнаружили, что дома у них нет. По некотором размышлении Комиссия постановила, что пострадавшие сами виноваты в своем несчастье, поскольку никто не заставлял их принимать участие в бунте. По совету Морнана Тибальта, лишившегося большого пальца на одной руке, правительство не стало открывать казну, чтобы помочь бездомным деньгами на еду, одежду и пристанище. Это решение вызвало новые вспышки гражданского неповиновения. Имперские войска, поднаторевшие в усмирении бунтовщиков, подавили их с некоторой жестокостью. К концу недели число попрошаек в столице увеличилось на одну треть, и вечерами около храма Шаллии нередко происходили потасовки, поскольку жрицы милосердия не могли предоставить необходимого числа коек всем нуждающимся.
Восстание прекратилось главным образом из-за отсутствия у мятежников общей цели. Противоречивые слухи распространялись по Альтдорфу с неестественной быстротой. Однако практически сразу все узнали, что Ефимович - мутант и прислужник Сил Хаоса, который убил Ульрику Блюменшайн, Ангела Революции. Это известие стало тяжелым ударом для радикалов, и принц Клозовски написал несколько стихотворений, разоблачая дьявола в человеческом обличье, извратившего праведное дело и погубившего замечательную женщину ради своих чудовищных целей. Однако у Ефимовича осталось несколько стойких последователей, которые враждовали главным образом со сторонниками Клозовски, а не с властями. Тело профессора Брустеллина нашли на улице и похоронили за городскими стенами, возведя надгробие над могилой ученого в память о его великих заслугах. Стража предоставила революционерам решать свои споры и занялась уборкой мусора.