— Кто? Кто здесь?
Гербовые портьеры с лилиями и львами зашевелились. Кто-то коснулся их, будто пытался держаться поближе к стене. Кариф так никого не увидел. И вдруг взгляд его ненароком опустился на пол. Там, словно отброшенная высокой фигурой, лежала тень с невероятно длинными извивающимися конечностями, в кромешной ее черноте была прорезана кривая усмешка, собранная из клыков.
— Что ты… такое?.. — одними губами проговорил испуганный Кариф.
Тень не ответила. Ее улыбка удлинилась, словно разошедшийся на камзоле шов. Она медленно поползла к замершему пустыннику. Щупальца тени устремились к ногам Карифа.
— Прочь! Не подходи! — Пустынник выхватил из-за пояса кинжал и начал размахивать им перед собой. И вдруг он понял, что подле него никого не было. Тень исчезла.
Кариф обернулся вокруг себя, пристально оглядел стены, пол, портьеры. Никого. Он был совершенно один в этом пыльном коридоре, заставленном тяжелыми старинными доспехами.
— Ха-ха-ха. — Хохот ударил в спину.
Кариф рванул кинжалом вокруг себя — никого! Что здесь такое творится?!
— Прочь! — закричал пустынник в пустоту. — Что тебе нужно от меня?!
— Ты должен, — последовал скрежещущий ответ.
Голос шел откуда-то сверху. Кариф задрал голову и с ужасом различил под сводом коридора ту самую клыкастую тень в обрамлении извивающихся щупалец. Она дернулась так резко, словно решила спрыгнуть прямо на стоящего под ней человека. И Кариф не выдержал… он побежал.
Дворец короля Ронстрада будто вымер. Более того — создавалось ощущение, что здесь сотни лет никто не жил. Кариф бежал и не видел ни гвардейцев, ни вельмож, ни слуг. Было пусто, как в гробнице Амумали, — лишь нервные тени дергались в судорогах на стенах, у них, вроде бы, не было клыков, но Кариф был не уверен…
— Ты должен, — раздался голос, и звучал он именно оттуда, куда бежал пустынник.
Беглец остановился и выставил перед собой кинжал. Его глаза суматошно забегали по стенам, потолку и полу, но клыкастой тени нигде не было видно.
— Ветра уберегите меня… — прохрипел Кариф. — Ветра, молю вас…
— Здесь нет ветров, — последовал ответ. — Я изловил их всех. Я разодрал каждому ветру брюхо и вырвал его кишки наружу. Можешь умыться их кровью…
И в тот же миг Кариф ощутил, как что-то мокрое проникло в его сапоги. Он опустил взгляд, и увидел, что весь пол залит вязкой серо-голубой жидкостью. И пусть ее цвет был весьма необычен, он сразу понял, на что глядит. Это и правда походило на кровь…
— Ты должен мне.
— Кто ты такой?! — закричал Кариф.
— Тень из теней.
— Что я тебе должен?!
— Погасить свечу.
— Что?
Лампы на стенах вдруг все как одна погасли — так, будто кто-то одновременно задул их. Дворец погрузился в непроглядную тьму.
— Ты должен погасить свечу, — раздался зубовный скрежет совсем рядом. — Тебе дадут свечу. И ты должен погасить ее. Задуй!
Кариф ощутил, как нечто коснулось его плеча. Он закричал и ринулся прочь. Под его ногами хлюпала кровь ветров, разбрызгиваясь фонтанами, но он не обращал на это внимания. В какой-то момент он споткнулся, измазавшись в вязкой жидкости, поднялся, вновь побежал. И повсюду был этот незатихающий голос, раз за разом отдающий свой жестокий и непонятный приказ. Повсеместно ему сопутствовал дикий демонический хохот.
— Спасите меня, ветра! — закричал в пустоту Кариф, его голос эхом отзывался из противоположного крыла дворца: «Ветра… ветра… ветра…». — Помоги мне, пустыня!
— Ты далеко от своей пустыни, — прокаркал в ухо неизвестный мучитель.
— Зачем я тебе?! Оставь меня! Прошу, оставь! — В отчаянии Кариф упал на колени и начал бить кулаками по ковру — никакой крови ветров больше не было. А ковер истлел и был покрыт плесенью. Пустынник мог бы поклясться, что, когда он только пришел во дворец, ковер был ярко-алым, с нашитой по краям золотой окантовкой.
— Тебе дали свечу… — прямо над головой прошипел голос. — Ты перережешь фитиль, раскрошишь воск…
— У меня нет никакой свечи!
— Есть…
Кариф вскочил на ноги и побежал. Он бежал, казалось, целую вечность. Развороченные стены сменялись пыльными разрушенными этажами, лестницы, заваленные осколками камня, пролетали под ногами одна за другой, везде были одинаковые разбитые статуи, на каждом шагу стояли такие же проржавевшие доспехи и висели изорванные гобелены.
Вдруг он увидел каменные фигуры гвардейцев. Неподвижные стражи дворца, вышколенные и статные, сейчас они были по-настоящему застывшими, вырезанные из черного мрамора. Приблизившись, Кариф дотронулся до одного и тут же отдернул руку — холодный камень — ничего более. Ни тепла тела, ни живого дыхания… За спинами статуй, еще совсем недавно бывших обычными людьми, со скрипом открылась дверь, ведущая на улицу.