— Да, ровно дюжину раз, но всегда оставался на приграничье — это земля, где человек не может доверять даже самому себе.
— Дюжину, вы сказали? — Лицо Джеймса будто нарочно отбелили. — То есть это ваше тринадцатое появление здесь? Бансротова дюжина?
— А вы еще говорили, что это я суеверен, — усмехнулся старый рыцарь.
— Я будто исчез… — едва слышно проговорил Джеймс. Сэр Норлингтон за его спиной вздрогнул. — Будто нет меня… Джеймс заснул, но проснулся Никто. Джеймс вошел, но вышел Никто. Джеймс жил там, здесь живет… Никто.
Прокард Норлингтон бросился к молодому спутнику, схватил того за плечо и потянул на себя за миг до того, как Джеймс совершил шаг вперед, в окно перед собой. На самое короткое мгновение взгляд молодого рыцаря оторвался от окна и проникающего в него, будто чумное поветрие, вида. Он тряхнул головой, ничего не понимая. Только что он глядел на Терновые Холмы, но вот он стоит, отброшенный к стене, а старик держит его, уперев ему в грудь локоть, и глядит на него, почти не моргая.
— Что… что с вами, сэр? — Молодой рыцарь запинался, ему не хватало дыхания.
— Ты кто? — сквозь крепко сжатые зубы выдавил старик.
— Что?
— Кто ты такой? — глаза старика сузились. Давление усилилось.
— Вы ведь знаете. Сэр Джеймс Доусон, паладин ордена Священного Пламени, вассал его светлости…
— Достаточно. — Сэр Норлингтон отпустил товарища и отошел на несколько шагов. Вид его был все еще подозрительным, но злость вперемешку со страхом отступили. — Это ты. А то Никто в твоем теле только что едва не шагнул в окно.
— Я вас не понимаю, сэр.
— Нам пора. — Старик не собирался объяснять — он начал собирать вещи и готовиться к выдвижению. — День здесь недлинный, и он только начался. Хранн даст, не заблудимся… это я о том, что стороны света на Терновых Холмах совершенно другие. На розе здешних ветров значатся направления: Терненби, Фер-Нейн, Крамолл и Григ-Дарраган. Последнее местечко, к слову, и вовсе не советовал бы посещать. По сторонам света оно соответствует примерно нашему северо-западу, хотя если наложить наши карты на здешние, выйдет, что юго-востоку — вот такая вот путаница…
— Выйти наружу? Вы это предлагаете? — ужаснулся Джеймс. — Чтобы попасться какой-нибудь твари на глаза? Уж я и шагу не сделаю, пока мы снова не окажемся в Ронстраде. Пока… эта развалюха не… переместится? Проклятье! Как это все работает?!
Джеймс Доусон был действительно напуган. Он не понимал, что делать. У молодого рыцаря было чувство, что его усыпили на балу в одном из замков королевства, подсыпав сонного зелья в вино, после чего связали и в трюме корабля доставили за море, где он и очнулся в нехоженых краях. Он был один, а кругом неизвестность: чужое небо, чужая земля, даже ветра и направления, и те — чужие. А еще старик, который лишь подливает масла в огонь…
— Знаете, мой юный друг, оставаться в этой комнате, хоть мы в ней и пережили ночь перехода, не следует. Крыша над головой и стены, где можно укрыться от Лиственных бурь, великолепная приманка для некоторых. Да, наша комната в «Голодном Звере» помогла нам однажды, но второго раза нам не предоставят. И кажется, кое-кто уже приглядел ее себе.
— Кто? — не понял Джеймс.
— Не спрашивайте меня о нем, — сквозь зубы процедил сэр Норлингтон. — Я не знаю его. Он — Никто. Единственное, в чем я уверен, — это то, что нам с ним не ужиться…
Джеймс уже собирался что-то уточнить, когда услышал странный звук. Как будто по крыше волочили металлические крючья, постоянно цепляющиеся за выступы досок.
— Что это такое? — Молодой рыцарь поднял взгляд к потолку.
— А! — равнодушно махнул рукой сэр Норлингтон. — Всего лишь мухи — не обращайте на них внимания. Но давайте все же собираться. Поверьте, оставаться здесь нельзя ни при каких обстоятельствах. Уж лучше попытать удачи снаружи. Ведь остаться здесь будет как залезть после кораблекрушения в проплывающий мимо сундук. С первого взгляда, это лучше, чем просто плыть по течению, но если рядом рифы, а шторм погонит тебя в этом сундуке на них, ты разобьешься в любом случае.
— И что вы предлагаете? Выбраться из сундука, чтобы собственными костями встретить рифы?