Вместе с тем именно Воплощение остается основой единения Бога с человеком. Именно оно делает возможным это единение в Духе Святом, так что до пришествия Христова Бог не соединялся с человеком "сущностно". Следуя по стопам святителя Григория Назианзина [83], преподобный Симеон в своих гимнах заявляет, что до воплощения Бог "говорил Духом Своим Божественным и Своими энергиями творил чудеса, однако "сущностно" никогда с нами не соединялся до тех пор, пока Христос и Бог мой не стал человеком. Действительно, восприняв плоть, Он даровал Духа Своего Святого, и чрез Него сущностно соединяется Он со всеми верными, и единение это делается нерасторжимым" [84]. Оно имело место сначала в лоне Марии Девы, Божией Матери, от Которой воплотился и родился Богочеловек Иисус Христос, и все верующие причастны ему Духом Святым. Божественная ипостась соединяется с человеческой сущностью. Бог, пишет преподобный Симеон, "восприняв от Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии одушевленную плоть <...> соединил ее со Своим непостижимым и недосягаемым Божеством; или, вернее, с нашей сущностью (ουσία) Он сущностно (ουσιωδώς) соединяет всю ипостась Своего Божества; неслиянно смешивая первую с последней, человеческую со Своей собственной, Он устроил ее как святой храм для Самого Себя; без изменений и превращений Творец Адама Сам стал совершенным человеком" [85]. Реальность этого ипостасного единения в Деве Марии преподобный Симеон выразил тем же наречием ουσιωδώς: "Мария, Матерь Божия, первая слышит от ангела благую весть; Она доверяет Промыслу Божию <...> и дает согласие <...> И тогда Она первая приняла в Себя сушностно Слово Божие, Которое подлинно искупило Ее душу от прежнего [осуждения] на вечную смерть" [86]. "В момент Благовещения Она "сущностно" получает Духа Божия, чтобы подобно тому, как из ребра Адама произошла женщина, а от нее - все смертные люди, так и Богочеловек Христос родился бы от женской плоти, а чрез Него все люди стали бессмертны" [87]. И он делает вывод: "Слово Божие, значит, приняло плоть от Пречистой Богородицы (αγνής Θεοτόκου), и взамен Оно дало не плоть, а сущностным образом Духа Святого" [88]. Как видим, в этих рассуждениях о Воплощении преподобный Симеон одним и тем же словом ουσιωδώς обозначает и реальность соединения во Христе Божеского и человеческого, полноту нисхождения Святого Духа на Деву Марию, и равно реальность рождения Слова в нас, хотя и с тем коренным различием, что это не плотское рождение, подобное Воплощению Слова: "В действительности, - говорит Преподобный, - мы принимаем Его не телесно, как приняла Его Дева Матерь Божия, а духовно и сущностно; в наших сердцах мы имеем Того, Кого зачала Чистая Дева" [89]. Здесь словом ουσιωδώς подчеркивается тождество Христа, рожденного во плоти Девой Марией и духовно зачатого в нас. Подлинность того, что Христос действительно образовался в нас, проявляется, по мысли преподобного Симеона, в осознанности этого и тем отличается от иллюзорных видений. Преподобный приводит поясняющий пример: "Свет лампы отражается в зеркале; присутствие Христа не схоже с подобным изображением, лишенным собственной основы (ανυποστάτφ); Христос являет Себя бытийно и сущностно (ένυποστάτως και ουσιωδώς), в виде безвидном, в облике без обличия, зримом незримо и понимаемом непонятно как" [90]. Непознаваемость и даже недосягаемость Бога парадоксально подчеркиваются преподобным Симеоном одновременно с сопричастностью Ему "сущностным образом".
Там, где идет речь об Евхаристии, преподобный Симеон тем же наречием сущностно обозначает таинство нашего причащения Телу и Крови Господа. "Ты сподобил меня, - пишет он, - держать и вкушать сущностно Твою Плоть и пить Твою Всесвятую Кровь" [91]. Преподобный Симеон, очевидно, желает здесь раскрыть истинность евхаристического общения, равно как и в ниже приводимом отрывке, где он также настаивает на подлинности и реальности нашего обожения, даруемого нам в Евхаристии: "Я - человек по природе, - говорит он, - но бог по благодати. Видишь, о какой я говорю благодати? О единении с Ним чувственно и умственно, сущностно и духовно. Об умственном единении я уже говорил тебе разнообразно и на разные лады, "чувственным" же я называю единение в таинствах (μυστηρίων), ибо очистившись покаянием и потоками слез, приобщаясь обоженному Телу (Σώματος τεθεωμένου) как Богу, я и сам делаюсь богом через неизреченное соединение. Смотри, [какое свершается] таинство: душа и тело <...> приобщившись Христу и испив Его Крови·<...> делаются богом по сопричастности и называются именем Того, Кому стали причастны сущностно (Ου ουσιωδώς μετέσχον)" [92].
Пытаясь подвести итог нашему исследованию Божественной ουσία в творениях преподобного Симеона Нового Богослова, мы приходим к выводу, что как и там, где речь идет о тварной сущности, здесь нет теоретического и систематизированного учения о сущности и ее атрибутах со всеми вытекающими отсюда проблемами (простота Бога и так далее), нет теории, которую преподобный Симеон разрабатывал бы ради интереса, какой она представляет с богословской точки зрения, а присутствуют скорее краткие замечания и наблюдения, немного разрозненные, продиктованные жизненной потребностью дать себе отчет в своем мистическом опыте, понять по возможности содержание этого опыта, выразить невыразимое. Впрочем, в его глазах любое теоретическое исследование сущности Божией было бы кощунством и дерзостью. Побочным мотивом богословских рассуждений преподобного Симеона о "сущности" можно считать необходимость защитить свою духовность от нападок со стороны противников, обвинявших его в ереси. Должно отметить также - и это вытекает из сказанного нами, - что преподобному Симеону недостает точной и последовательной терминологии, логического развития доводов. Более того, в его утверждениях о сущности можно обнаружить противоречия и разногласия, кажущиеся, во всяком случае на первый взгляд, способными сбить с толку. Так, он часто в духе абсолютного апофатизма [93] говорит о полной непознаваемости Бога [94], а в иных местах заявляет, что Бог познается положительным образом [95]. Иногда он говорит о Божественной "сущности", и в то же время в других контекстах отвергает применимость этого термина к Богу [96]. Он утверждает, что Бог не имеет имени [97], но зовет Его Спасителем [98], а сущность Его - любовью [99]. Бог и видим и невидим [100]. Преподобный Симеон настаивает на том, что Бог - прост, отождествляет Его природу с Его сущностью [101], говорит, что в Боге нет разделения [102], между тем различает в Нем сущность и силу [103], власть и, наконец, энергию [104]. Иной раз он заявляет о непознаваемости не только сущности Бога [105], но и Его энергий, которые и называет непознаваемыми [106]. Однако чаще преподобный Симеон, настаивая на том, что сущность сокрыта и непознаваема, говорит, что Бог видим в Своих энергиях, что в них мы имеем частичное видение Бога, как видение лучей солнца, недосягаемого в своем блеске [107]. В некоторых местах преподобный Симеон идет еще дальше и утверждает, что мы бываем сопричастны Богу сущностно [108] и что мы делаемся причастными даже Его природе и Его сущности, особенно в таинстве Евхаристии [109]. Один раз он даже признает, что можно иметь видение Сущности Божией [110]. В других же местах преподобный Симеон категорически отвергает возможность единения с Богом по сущности, допуская только единение по сопричастности (ου τη ουσία αλλά τη μετουσία), и, что очень важно, рассматривает это как признак Православия [111].