Да чего далеко ходить: Райса до сих пор еще не полностью знает даже Фазыла, с которым рядом столько лет. Когда она первый раз приехала в Ромашкино и увидела, что за работа у ее мужа, то ужаснулась. В декабрьский морозный день из-под земли бил фонтан воды, который трепало студеным ветром. Одежда буровиков и Фазыла обледенела, будто ее покрыло стеклом. Из поднятых воротников, из-под шапок пар частыми толчками: вдох-выдох, вдох-выдох… Тогда Райса подумала, что Фазыл не выдержит, сбежит. Что ни говори, он рос в интеллигентной семье, слабоват физически, даже несколько изнежен был ее ласковый и тихий Фазыльчик. В студенческие годы, боясь ангины, он никогда не пил холодную воду, даже не ел мороженого. На самом слабом ветерке опускал ушанку, наматывал на шею шарф и поднимал воротник пальто. Помнится, после долгого зимнего свидания под мерцающими белыми звездами, которые так любила Райса, Фазыл неделю кашлял и чихал.
Интересно устроен человек! Оказывается, могут быть такие психологические, бытовые и служебные обстоятельства, при которых люди не подчиняются ни законам медицины, ни нормам здравого смысла. Человек лучше любой машины приспосабливается к самым сложным условиям. Но надо и беречь его пуще всякой машины, дорожить душевным и физическим здоровьем человека.
14
Этот очень маленький коллектив был фактически разобщен своей работой. Да, как ни странно, однако это так. Разведчики очень редко собираются вместе. Ничего не поделаешь — сменная работа. Когда одна вахта заступает, вторая укладывается спать, а третья поднимается, чтобы готовиться на вахту. И в то же время всех этих людей работа объединяет. Одна вахта продолжает дело другой, люди скреплены общим усилием, железными деловыми связями, как звенья той стальной колонны, что буравит земные недра.
Все вместе буровики собираются, когда приезжают геофизики для измерения глубины и направления скважины. В первый раз они пригласили измерителей, пробурив пятьсот метров. Пока в больших, как амбары, машинах разматывали тяжеленные барабаны с проводкой и спускали в скважину приборы, лагерь и поляна празднично гудели. Всем было так хорошо, словно никогда они не выясняли отношений, не ругались зверски, разбирая претензии одной вахты к другой.
Вот на площадку Сергей Саакян выносит гитару, а Габбас — хромку. Музыканты поставили Мишу Кубрака перед собой и наперебой предлагают песни — на выбор слушателей. Шумно, весело! Наконец Миша запевает сильным густым баритоном:
Потом все вместе спели: «По диким степям Забайкалья», «Сулико», «Броня крепка», шепотом — озорную, и снова громкие песни, а к вечеру собрались у костра обменяться новостями, поанекдотничать, послушать трепотню Фархутдина. Одна новость была очень интересной. Валентин, оказывается, дозвонился в Тышляр, куда вроде бы приехали искать новую нефть геологи. Среди них несомненно должна быть Валя…
— Да откуда ты взял? — посомневались буровики.
Валентин кидает в костер хворост, мешает поварешкой суп.
— Чую я, робя! Эх, съездить бы на Тышлярскую площадь. Валя там! Я ее сегодня во сне видал…
— И все же заочное знакомство с девушками — не дело! — Вступает в разговор Фархутдин. — Ты тут вроде таешь из-за нее, чахнешь на глазах, а она, может, и ломаного гроша не стоит?
Тин-Тиныч откидывает назад свой сильный, обтянутый поблекшей тельняшкой корпус, подкладывает под голову руки в синих якорях и, глядя в светлое еще небо, мечтательно говорит:
— Ты не понимаешь, Фархутдин… У нее такие глаза! А тебе не дано знать, что за один взгляд можно жизнь отдать…
— Где уж ему! — подзадоривает кто-то. — Он же весь в сучок пошел.
— Да бросьте вы! Бросьте! — не сдается Фархутдин, рубя ладонью воздух. — Глаза, взгляд… Нет, лично я люблю потрогать! Слушай, Тин-Тиныч, а если она глухая? Ведь этого на фото не видно!
— Глухие геологами не станут…
— Ну, хорошо! А откуда ты знаешь ее характер? Может, она хуже гиены или змеи подколодной? — Фархутдин уверенно выходит на свою стезю и завладевает общим вниманием: — Нет, заочное знакомство может боком выйти! У нас в армии тоже был один помешанный заочник. К каждому солдату приставал — дескать, познакомь да познакомь с какой-нибудь хорошей девушкой вашего села. Наконец ему дали адресок. Взял и с ходу написал любовное письмо: «Я отличник боевой и политической подготовки, люблю, мол, жить без тебя не могу, мне ребята все рассказали про тебя, красавицу и героиню буряковых полей». Скоро пришел ответ: «Спасибо, сынку, по получению твоего письма я будто помолодела на пятьдесят рокив. Пиши еще, будь ласка, жду ответа, як соловей лета». Так вот, Тин-Тиныч, может, и твоя Валя перестарок?