Если какая-либо вахта пробурит больше его на пару метров, Сергей выходит из себя, с горячностью кавказца бросит на землю шапку и начинает кричать на своих помощников:
— Тюхи вы, мямли! Люди могут, а вы нет!
А сегодня бур попал в полый пласт и, как бешеный, шел вниз. Это заставило Сергея забыть обо всем. Он бурил с яростью, жадно, не чуя опасности. А она притаилась в забое.
Когда прибыла вахта Кадермата, буровая молчала. Обхватив руками голову, Сергей спускался с мостика.
— Мастер не приехал? — спросил он хриплым голосом.
— Что случилось?
— Прихват. Инструмент в забое.
— Эх ты, метрогон!..
Несколько часов Кадермат и Саакян бились, стараясь освободить инструмент, прихваченный на глубине одного километра. Пытались вытянуть трубы лебедкой, провернуть их ротором. Колонна под землей даже не шелохнулась.
— Да, Сергей, братец, здорово ты сел, — сказал Кадермат, дрожащими пальцами доставая папиросу. — Рекордист…
Услышав по телефону об аварии, Зубаиров немедленно вернулся из конторы.
— Эх, ребята, загубили вы нашу скважину!..
Схватив новые, ненадеванные рукавицы, Зубаиров вошел в буровую, поднялся на платформу и взял рычаги на себя. Вертел ротор то в одну, то в другую сторону, пытался шевелить трубы, потом выгнал всех и стал вырывать инструмент. Со стоном гнулась сорокаметровая вышка, толстые стальные тросы, охватившие концы труб, натянулись до предела, однако порода не отпускала жертву.
— Не ожидал я такого от тебя, Саакян, — Зубаиров бросил рычаги. — Узнал бы Ибрагим-заде…
— Причина аварии ясна, — сказал Кадермат нарочито спокойным голосом, чтоб успокоить всех. — Рыхлый пласт завалился и прихватил колонну с инструментом.
— Верно. Пласт завалился, прихватил, — Зубаиров остро взглянул на Кадермата, предчувствуя, куда тот повернет разговор. — В журнал можно записать так. Но причина обвала в том, что Саакян не применил глинистого раствора!
— Нет, раствор не всегда может спасти скважину от завала, посмотри на соседей: бригада Нелина всю скважину пробурила водой, а Габдуллин сидел на аварии, хотя и применял раствор.
Зубаиров начал говорить о том, что, конечно, скоростное бурение водой дело новое, интересное. Дешево, бесхлопотно, можно сказать, прогрессивно. При уместном применении вода дает отличные результаты. Однако «тихий слой» надежнее проходить раствором. Тоже практика.
— Саакян это знает не хуже тебя, мастер, но все решает момент.
— Раствор, друг Кадермат, используется не только для верчения бура, но одновременно служит и материалом, который смазывает и укрепляет ствол скважины.
— Ты, Зубаиров, не читай мне букваря. Я его еще до войны прочел. Знаю, что такое раствор. Но я о другом — сейчас не время виноватых искать! Ты лучше скажи, что будем делать? Какой у нас есть выход? И если уж я, Кадермат Имамутдинов…
Кадермат не договаривает, но Зубаиров прекрасно понимает: если уж он не смог сладить — дело дрянь. Тогда вообще нечего возиться. В бригаде не было другого человека, умеющего столь быстро, как Имамутдинов, ликвидировать аварии. Однажды на Икской площади во время подъема инструмента вдруг сорвался замок элеватора, который удерживал многотонную колонну труб, и она упала обратно в скважину. Дело казалось безнадежным. Однако Имамутдинов тут же спустил в скважину новую трубу и каким-то чудом нащупал резьбу. Это было все равно что засунуть руки в мешок и вдеть там нитку в иголку. Кадермат завернул трубу и поднял колонну. Зубаиров никогда не видел, чтобы кому-нибудь удавалось так легко справиться со столь сложной аварией. В Баку, бывало, возились самое малое полмесяца. А тут за полчаса!
Позже такая беда грянула в вахту Саакяна. Сергей решил применить метод Кадермата — спустить в скважину трубу с хорошо смазанной резьбой. Несколько часов крутили трубу ротором, но тщетно — резьбы в забое не сошлись. Замучились все. Под сифоном с головы до ног обливало раствором глины — у ребят виднелись одни глаза. Зубаиров совсем отчаялся, сам несколько раз попытавшись свинтить трубы, потом вызвал Кадермата.
Долго провозился Кадермат, стараясь поймать головку колонны, упавшую на трехсотметровую глубину. Наконец схватил и поднял до устья скважины. Не успели даже порадоваться, что скважина спасена, колонна сорвалась и снова с грохотом нырнула в забой.
Разведчики оцепенели. Зубаиров зажмурил глаза. «Бросьте, не мучайтесь! Трубы уже превратились в лапшу, вытащить их невозможно!» — махнул рукой мастер и спустился к реке смывать с себя глину. В таких случаях лучше бурить новую скважину.