«Наверх вы, товарищи, все по местам, — запел Валентин. — Последний парад наступа-а-ет!»
Валя смотрела на него смеющимися глазами.
В домах хлопали двери, скрипели ворота, улицы и переулки наполнились людьми. Поодиночке, попарно, по трое и целыми группами язтургайцы ринулись в сторону Калиновой рощи. Шли мужчины, женщины, дети, стар и млад. Бежали к буровой, к той железной вышке, что возвышалась у лесной опушки все лето и осень. Собственными глазами увидеть нефть, которая бьет фонтаном из их земли. Это ли не чудо!
Нефть! Нефть!! Нефть!!! Конечно, Валя не уедет, бросив такое торжество. Валентин немо смотрит на нее глазами, полными затаенной мольбы. Она понимает — он не может сейчас оставить буровую и поехать в Тышляр, провожать ее…
— На буровую! — азартно кричит она, захваченная общей радостью и волнением.
Валентин вспрыгивает на подножку, протягивает руки, через окно дверцы смятенно целует Валю, она его тоже, а машина уже мчит в Калиновую рощу. Напрямик, по полям, по жестким комьям земли.
34
Вроде все уже сделано. Оборудование отправлено, вещички погружены. Собрались и люди, которые с утра разбежались кто куда. Пора трогаться.
Зубаиров еще несколько минут постоял на буровом мостике, оглядываясь по сторонам. Накрывая поля и леса душистым одеялом, валит снег. Первый снег. Мягкие снежинки оседают на одежде собравшихся возле автобуса разведчиков и провожающих жителей Язтургая. На воротниках, шапках, на пуховых платках — снег.
Чуть ли не все село собралось. Хозяева квартир буровиков, механизаторы, учащиеся местной школы, какие-то незнакомые Зубаирову мужчины и женщины, деды и бабки. Вот в окружений учителей стоит Директор школы Даминов. Выделяясь в толпе своим крупным телом, расхаживает, подходит то к одному, то к другому председатель сельсовета Хафизов. А председателя колхоза Галляма нет почему-то. Неужели за что-нибудь обиделся, горячая душа?
Народ шумит, смеется, пальцами указывают в сторону буровой, где стоит Зубаиров. Может быть, говорят: «Вон тот и есть главный на буровой, мастер Зубаиров. Это он нашел нефть в Калиновой роще». Народ почему-то привык работу большого числа людей рассматривать как заслугу одного человека. «Мастер»! — услышал он. Видимо, его сравнивают с сапожником или часовых дел мастером.
Особенно оживленно в кругу молодежи. Не снимая халатов, прибежали с фермы доярки, и большинство парней вертится возле них. Среди девушек своей одеждой и манерами держаться выделяются трое. Это Гульниса, Карима и Разия, только вчера приехавшие с берегов Ика, чтобы снова поработать кочегарами.
«Хорошо, — думает Зубаиров, — на зиму есть готовые кадры истопников. Это результат работы парней, плоды их знакомств и переписки. Пусть едут! Хорошие, работящие девчата». Скоро машины отвезут их вместе с буровиками к селу Баллы, что в пятнадцати километрах от Язтургая. Разведчики нынче на зиму осядут там.
Зубаиров посмотрел на часы. Пора ехать, но Райсы с дочкой все еще нет. Когда утром она готовила мужа к отъезду, ее позвали на половину Сабирзяна. Старик почувствовал себя плохо. Надо было помочь, ведь Сабирзян не только хозяин квартиры, но и отец буровика Камиля, который едет с ними в Баллы.
Зубаиров подошел к толпе провожающих. Люди закидали его вопросами:
— Товарищ мастер, слушайте, а как после вашего отъезда будет с электричеством? Будет гореть или нет?
— Будет освещать все село! На наше место приедут нефтедобытчики. Они-то уж не любят переезжать…
— Тетя Райса останется у нас или увезете ее с собой?
— Вам пришлют другого врача.
— Надолго хватит этой нефти?
— На ваш век хватит.
— Говорят, у нас в Язтургае нефти больше, чем в Ромашкине, правда это?
Зубаирову приходится выполнять роль лектора. Он рассказывает, что этой скважиной в Язтургае открыто новое месторождение, оно залегает отдельно от Ромашкинского, но пока запасы нефти точно не установлены и разведчики будут зиму заниматься выяснением этого вопроса.
Зубаиров подошел к Хафизову.
— Что-то задерживается твой фельдшер, — сказал он, глядя на часы. — Неужели Сабирзян-бабай, всерьез заболел?
— Его болезнь нам давно известна. На месте Райсы я бы просто плюнул на его стоны!
— Зачем так, товарищ Хафизов? Ведь болезнь к человеку приходит не по желанию…
— А у него именно по желанию! Ты все о нем можешь узнать у моего друга председателя Галляма… Кстати, что-то и его нет…