— Вот и делу конец! — сказал дон Руфино, тщательно складывая и пряча в свой бумажник вексель должника. — Уф!.. В жизни не видал такого чудака. Дорогой мой сеньор, вас труднее заставить принять деньги, чем иного — уплатить их.
— Я положительно не знаю, как отблагодарить вас, дон Руфино… Теперь уж я могу вам признаться: эти деньги пришлись мне как нельзя более кстати.
— Деньги всегда кстати! — смеялся сенатор. — Прекратим, однако, разговор о них. Если есть у вас надежный человек, пошлите его в Эрмосильо получить по векселям. И как можно скорей: деньги слишком дороги нынче, чтобы позволить им залеживаться.
— Сегодня же я отправлю дона Хосе Паредеса в город.
— Отлично! А теперь и у меня к вам просьба.
— Просьба? Ко мне? Так говорите же скорей! Мне не терпится доказать вам свою признательность.
— Дело в том, что, покончив с вопросом о вашем долге, я лишился формального предлога оставаться дольше в асиенде.
— Какое это имеет значение?
— Немаловажное, ибо мне хотелось бы провести в вашем приятном обществе еще несколько дней.
— Вы шутите, дон Руфино! Ваше пребывание в асиенде — высокая честь для нас. Чем дольше будете вы гостить у нас, тем больше радости доставите нам. О каких там нескольких днях вы говорите! Оставайтесь сколько вам вздумается!
— Вот и хорошо! Только этого я и добивался. А теперь позвольте мне удалиться: не буду больше мешать вашим занятиям.
В одиннадцать часов, лишь только управитель вернулся с полей, маркиз послал за ним.
— Есть у нас надежный конь? — спросил дон Фернандо поспешившего явиться управителя. — Я подразумеваю, — продолжал маркиз, заметив, как усмехнулся дон Хосе, — выносливого коня, способного совершить путешествие в Эрмосильо.
— Конечно, ваша светлость. У нас есть мустанг, который может на полном скаку пройти расстояние до Эрмосильо и обратно, передохнув лишь в часы стоянки в городе. Когда прикажете выехать?
— Чем скорее, тем лучше; как только отдохнете.
— Отдохнуть от чего, ми амо?[37]
— Разве вы мало наездились сегодня в поле?
— Это никогда не утомляет меня, ваша светлость! — весело сказал дон Хосе. — На коне я отдыхаю. За полчаса я, пожалуй, успею заарканить и оседлать моего мустанга и смогу отправиться в дорогу, если только вашей светлости не угодно будет отложить мое путешествие.
— Но ведь приближается час сиесты и невыносимого полуденного зноя.
— Вам хорошо известно, ваша светлость, что мы, полуиндейцы, — дети огня. Солнце ласкает, но не обжигает нас.
— У вас всегда готов ответ на все. Благодарю вас, дон Хосе. Вы знаете, как глубоко я ценю и уважаю вас, и поймете, почему я выбрал именно вас для одного важного поручения.
— Можете быть уверены, ваша светлость, что оно будет исполнено.
— Отлично! Итак, вам придется без промедления отправиться в Эрмосильо, где вы получите по этим векселям пятьдесят тысяч пиастров в английском банке «Вильсон и сын».
— «Пятьдесят тысяч пиастров»! — изумился дон Хосе.
— Вас это удивляет, не правда ли, мой друг? Вы в курсе моих дел и потому, вероятно, спрашиваете себя, откуда мог я раздобыть такую уйму денег?
— Я ни о чем себя не спрашиваю, ваша светлость. Вы приказываете — я исполняю. Все остальное меня не касается.
— Этими деньгами меня ссудил один друг, щедрость которого, как видите, воистину не знает пределов.
— Дай бог, чтобы вы не ошиблись, ваша светлость.
— Что хотите вы сказать, дон Хосе? На что намекаете?
— Я ни на что не намекаю, ми амо. Мне только кажется, что по нынешним временам чрезвычайно трудно встретить друзей, которые из одного лишь желания помочь ссужали бы пятьюдесятью тысячами пиастров человека, — простите за откровенность, ваша светлость, — дела которого находятся в таком положении, как ваши. Я думаю, что не мешало бы разобраться в мотивах столь необычайной щедрости.
Дон Фернандо вздохнул. В глубине души он сам разделял опасения дона Хосе. Но, следуя тактике людей, не желающих сознаться в своей ошибке и не знающих, как оправдать ее, маркиз круто перевел разговор на другую тему:
— Возьмите с собой трех… пожалуй, даже четырех пеонов.
— К чему, ваша светлость?
— Они будут охранять вас на обратном пути.
— Полноте, ваша светлость! — рассмеялся дон Хосе. — Охрана мне ни к чему. Здесь вам эти пеоны будут полезнее, чем мне. В Эрмосильо я куплю для перевозки золота вьючного мула… И хотел бы я увидеть того ловкача, который сумел бы отбить его у меня!