— Я все же полагаю, что вам не мешает захватить с собой конвой.
— Позвольте вам заметить, ваша светлость, что тогда уж на меня наверное нападут разбойники.
— Что хотите вы сказать? Любопытно!
— Очень просто, ми амо: одинокому путнику легче проскочить незамеченным по нашим дорогам, которые нынче кишат разбойниками всех видов и мастей.
Дон Фернандо невольно улыбнулся — до того забавным показалось ему рассуждение управителя.
— Ну, знаете, дон Хосе, в том, что вы сказали, мало убедительного.
— Напротив, — возразил дон Хосе. — Видите ли, ваша светлость, эти разбойники прерий — хитроумный народ, даже слишком хитроумный, что весьма часто и губит их. Им никогда и на ум не придет, что какой-то несчастный метис, с жалким мулом в поводу, везет с собой пятьдесят тысяч пиастров. Но конвой из вооруженных пеонов обязательно вызовет их подозрения, они захотят проверить, по какому случаю снаряжена такая пышная свита, и я буду ограблен.
— Возможно, вы правы, дон Хосе.
— Я безусловно прав.
— Ладно, не буду больше настаивать, дон Хосе; поступайте как знаете.
— Будьте спокойны, ваша светлость, я вручу вам все ваши деньги, до последнего пиастра. Ручаюсь вам!
— Дай бог! Вот вам векселя. Поедете, когда сочтете нужным. Счастливого пути!
— Через час я буду уже в дороге, ваша светлость. Дон Хосе аккуратно сложил векселя, засунул их за пазуху и, поклонившись маркизу, вышел. Он направился прямо в кораль, где в несколько минут заарканил мустанга с тонкими ногами, небольшой головой и пылающим взором и, тщательно почистив, оседлал его. Затем дон Хосе проверил свое оружие, пополнил запасы пороха и пуль в своей альфорхе и, уложив туда же дорожную провизию, вскочил в седло. Но прежде чем покинуть асиенду, он подъехал к одному из строений, стоявшему немного поодаль от главных зданий, и, остановив здесь коня, осторожно стукнул два раза в окно.
Из отворившегося окна выглянула голова дона Руиса.
— О, да это дон Паредес! — воскликнул он. — На плантацию? Подождите меня, поедем вместе.
— Не беспокойтесь, ниньо. На плантацию еще рано. Я собрался в дальнюю дорогу.
— Уезжаете?
— Да, всего на несколько дней, по поручению его светлости.
— А по какому делу и куда?
— Маркиз сам расскажет вам обо всем, ниньо.
— Ладно. Но разве одно только желание проститься со мной заставило вас постучаться в мое окно?
— Нет, конечно. Я намеревался дать вам один совет, прежде чем покинуть асиенду.
— Совет?
— Да, и весьма серьезный. В мое отсутствие, ниньо, следите внимательно за вашим гостем.
— За сенатором?
— Да, за доном Руфино Контрерас.
— А в чем дело?
— Следите за ним, ниньо, не упускайте его из виду. Вот и все. До свиданья, ниньо!
И, явно не желая отвечать на дальнейшие вопросы молодого человека, дон Хосе дал шпоры коню и галопом поскакал из ворот асиенды.
XI. В ПУТИ
Мексика, если принять во внимание соотношение между ее населением и территорией, — одна из самых безлюдных стран земного шара.
В европейских странах существует множество различных и удобных видов транспорта, Мексика же знает только один способ передвижения — коня. В центральных штатах, а также в штатах, расположенных близ берегов Атлантического океана, некоторые города связаны еще между собой дилижансами. Эти экипажи меняют лошадей в тавернах или на постоялых дворах, где путешественники могут заночевать.
Но в этих тавернах, напоминающих сицилийские харчевни или испанские корчмы, путешественник, кроме крыши для ночлега, не найдет ничего, разве только обеденный прибор, к тому же весьма примитивный. Другими словами, помимо провизии, путешественник вынужден таскать с собой и постель, если только он не предпочитает спать, закутавшись в свой плащ, на голой земле, которая заменяет пол в помещениях мексиканского постоялого двора.
Однако в штатах, примыкающих к берегам Тихого океана, путешественник лишен даже таких элементарных удобств. В этих краях путник на расстоянии от пятидесяти до шестидесяти лье, которое он должен проделать верхом, отправляясь из одного города в другой, не встретит ни одной таверны, ни даже самого жалкого ранчо, где он мог бы укрыться от непогоды, от палящего дневного зноя, от пронизывающей ночной стужи и ледяной росы. Путник устраивается на ночлег там, где застает его ночь, спит под открытым небом, а наутро возобновляет свое путешествие.
Дороги центральных штатов буквально наводнены грабителями и разбойниками всех мастей. Эти рыцари больших дорог чувствуют себя здесь господами положения и среди белого дня совершенно безнаказанно грабят и убивают путешественников. В Соноре воры и грабители — более редкое явление. На дорогах здесь царит относительная безопасность. Однако и здесь путешественникам грозит немало опасных встреч, особенно во время восстания индейцев или в те дни, когда какое-нибудь очередное пронунсиаменто спускает с цепи разнузданные толпы солдат. Солдаты, идя по стопам профессиональных грабителей и убийц, без всякого стеснения грабят и убивают всех, кто бы ни попался им в руки.