— Разумеется, это хорошая мысль, и я полностью присоединяюсь к ней. К сожалению, для ее практического осуществления нам недостает одной только вещи.
— Какой?
— О, сущей безделицы — пироги!
— Ошибаетесь, товарищ.
— Что вы сказали?
— Пока вы лежали тут без чувств, я разведал наши владения. Вы, вероятно, слышали, что перед сезоном дождей местные жители имеют обыкновение оставлять пироги в помощь путникам, застигнутым наводнением. Они укрывают их на высоких местах, часто на деревьях.
— В самом деле? И вам удалось найти такую пирогу?
— Да! И представьте, на том самом дереве, под которым мы расположились. Пирога в отличном состоянии, и при ней имеются две пары новеньких весел.
— Браво! Значит, с рассветом мы сможем пуститься в путь, если только это устраивает и вас.
— Вполне, хотя мне и не к спеху. По некоторым причинам мне бы надо пробыть в этих местах еще несколько дней.
— Значит, решено. А пока воспользуемся затянувшимся рассветом и немного вздремнем.
— Спите, пожалуйста, а мне не хочется; я посторожу за нас двоих.
— Охотно принимаю ваше предложение, но не сомкну глаз раньше, чем мы не познакомимся с вами поближе.
— Да ведь мы с вами и так уже друзья!
— Разумеется. За себя я, во всяком случае, ручаюсь. Но ни один из нас ничего не знает о другом, никто из нас даже не назвал себя.
— О господи… такого рода формальности — совершенно излишняя роскошь в прерии.
— А вдруг мы еще понадобимся друг другу?
— Пожалуй, вы правы. Так вот: я простой охотник, лесной бродяга. Товарищи прозвали меня Твердой Рукой, «потому что, — говорят они, — друг, которому протянута эта рука, может смело на нее положиться».
— Бог свидетель, кабальеро, вы заслужили это прозвище! Мне не раз приходилось слышать о вас. Я давно уже сгорал желанием познакомиться с вами и счастлив, что судьба свела нас вместе. Ну, а теперь наступила моя очередь: меня зовут Хосе Паредес, я служу управителем у маркиза де Могюер.
— Что?! — с нескрываемым изумлением воскликнул Твердая Рука. — Так это вы и есть управитель маркиза?!
— И никто иной! Почему это вас удивляет?
— Тот самый, которого маркиз два дня назад послал в Эрмосильо получить по векселям у одного английского банкира довольно крупную сумму?
— Откуда вы это узнали? — воскликнул в свою очередь немало удивленный дон Хосе.
— Не все ли равно, раз уж я знаю! — ответил охотник. — Поверьте мне, — продолжал он с многозначительностью, которая невольно заставила насторожиться дона Хосе, — сама судьба намеренно свела нас вместе.
— Странно, — пробормотал дон Хосе. — Как могло случиться, что тайна, доверенная мне одному моим господином, стала известна вам.
— Тайна, известная трем лицам, — улыбаясь, ответил Твердая Рука, — перестает быть тайной.
— Но то третье лицо, о котором вы говорите, отнюдь не заинтересовано в разглашении этой тайны.
— Как знать! — возразил Твердая Рука. — Впрочем, удовлетворитесь пока тем, что мне известна цель вашего путешествия. Вы говорили, что слышали обо мне до нашей встречи. Скажите, как же отзывались обо мне люди?
— С наилучшей стороны. Говорят, что вы человек безупречной порядочности и испытанной храбрости.
— Верите вы этим отзывам? Доверяете мне?
— Вполне; вы благородный человек, я в этом не сомневаюсь.
— Надеюсь, ваше мнение обо мне не изменится. Скоро вы убедитесь, что сама судьба свела нас для блага вашего маркиза. Знайте же, я искал встречи с вами!
— Ничего не понимаю!
— И не надо! В недалеком будущем все само собой объяснится.
— Хотелось бы! Будьте уверены! Преданы ли вы маркизу де Могюер?
— Душой и телом! Я готов отдать жизнь за него!
— Отлично! Слушайте же меня внимательно, сеньор Паредес. Вашему господину грозит полное разорение. Он стал игрушкой в руках негодяев, замысливших погубить его. Вас намереваются ограбить на обратном пути, негодяи подготовили гнусную ловушку, в которой вас ожидает неминуемая гибель.
— Не может быть! — вскричал пораженный Паредес.
— Повторяю, мне известно все. Люди, сговорившиеся об этом, не подозревали, что я подслушиваю их.
— Подлецы!
— Вполне с вами согласен. Именно поэтому я здесь, вместо того чтобы спокойно расставлять свои капканы. Я намерен расстроить их коварные замыслы.