Хозяйка только улыбнулась, пожав плечами. Она не стала больше возражать, зная, что бесполезно спорить с мужем, который никогда не согласится с ее взглядами на рискованное ремесло тигреро. А старик, торжествуя, что за ним, как ему казалось, осталось последнее слово, не стал, однако, злоупотреблять своей победой. Лукаво улыбаясь, он принялся свертывать свою пахитоску. Луиза Санхес тем временем занялась приготовлениями к завтраку. Но, убирая комнату и накрывая на стол, она с замиравшим от тревоги сердцем чутко прислушивалась к малейшему шуму в лесу.
Где-то залаял Бухало; его лай, сначала глухой и отдаленный, с каждым мгновением звучал все громче и явственнее. Старик привстал со своего кресла, а Луиза Санхес бросилась к дверям и на пороге столкнулась с доньей Марианной, улыбающееся лицо которой, казалось, дышало свежестью полей.
— Добрый день, мать! Добрый день, отец! — произнесла она своим мелодичным голосом, целуя старика, нежно обнимавшего ее. — Ну, будет, будет. Бухало! — продолжала она, лаская пса, бурно выражавшего свой собачий восторг. — Мать, попросите токайо отвести моего Негро в кораль; он вполне заслужил свою порцию овса.
Все это было сказано почти не переводя дыхания, с веселой игривостью, свойственной молодым девушкам.
— Добрый день, отец! — произнесла донья Марианна, целуя старика.
— На этот раз, моя дорогая, придется мне вместо Мариано отвести Негро, — сказал старик, выходя из ранчо.
— Мать, — весело произнесла молодая девушка, — где же мой молочный брат?
— Он еще не вернулся, нинья.
— Не вернулся?! Не может быть!
— Теперь уж, верно, скоро будет… Так я надеюсь, — отвечала мать, подавляя тяжелый вздох.
Молодая девушка испытующе взглянула на нее.
— Что с вами, мать? — произнесла она, схватив за руку бедную женщину. — Что-нибудь случилось с ним?
— Сохрани боже, голубка! — воскликнула женщина, сложив молитвенно руки.
— Но вы встревожены, мать, вы что-то скрываете от меня! Что случилось, скажите!
— Ничего, дитя мое. Прости меня, ничего особенного не случилось, и я ничего не скрываю от тебя. Вот только…
— Только?
— Ну, коли ты требуешь, дорогая, я сознаюсь тебе: я очень волнуюсь, боюсь, как бы не приключилось с ним несчастья… От этих тигров всего можно ждать!
— Полно, мать, что за мысли! Мариано — искусный и бесстрашный охотник. Второго такого не сыщешь, пожалуй, на всем белом свете.
— Ах, нинья, ты говоришь то же, что и старик! И никто из вас не понимает, что станется со мной, если я потеряю сына!
— Как можете вы говорить так, мать! Мариано не грозит никакая опасность. Он запоздал немного и скоро появится. Вот увидите!
— Дай бог! Дай бог!
— Я так уверена в этом, что не сяду за стол без него.
— И тебе недолго придется ждать, дочка, — сказал старик, входя в дом.
— Едет?! — радостно воскликнула мать, украдкой смахивая слезу.
— Что я говорила вам! — весело подхватила девушка.
— Чу! Слышите, как скачет! — произнес старик с облегчением, сам свободно вздохнув при этом.
Обе женщины выбежали навстречу Мариано. На опушке леса показался всадник, мчавшийся во весь опор, с развевающимися на ветру волосами, с мужественным и энергичным лицом, разгоревшимся от быстрой езды. Рядом с конем бежала собака, великолепная помесь волка с ньюфаундлендом — с мощной грудью и огромной мордой. Не отставая от лошади, пес то и дело поглядывал на нее своими умными и выразительными глазами.
— Vivo dios, дорогая токайя! — воскликнул Мариано, одним прыжком соскакивая с коня. — Как я счастлив, что застал вас! Я так боялся опоздать!.. Бигот, — крикнул он, бросая поводья собаке, подхватившей их зубами на лету, — отведи-ка лошадь в кораль!
Собака послушно направилась к загону, ведя коня в поводу. Мариано и обе женщины вошли в дом, где сын прежде всего поздоровался с отцом, поцеловав его в лоб и пожав ему руку. Потом подошел к матери и нежно обнял ее.
— Почему так запоздал, жестокий? — выговаривала ему мать.
— Не слушай ее, мальчик! — воскликнул старик. — Она совсем помешалась.
— Как не стыдно, отец! — вмешалась донья Марианна. — Лучше бы вы побранили Мариано. Я ведь тоже беспокоилась за него.
— Не сердитесь на меня, — отвечал молодой человек. — Мне никак нельзя было отлучиться раньше из лесу: я выслеживаю семью ягуаров.
— Это здешние ягуары?
— Нет, это бродячие звери; должно быть, их загнала сюда засуха. Тем они опаснее: не имея постоянного логова в наших краях, они охотятся где попало, там и сям, и следы их то и дело исчезают.