Снова раздался конский топот, а вскоре показался и всадник, трусивший мелкой рысцой. Это был изысканно одетый тучный мужчина с багровым лицом. Кидд, почтительно поклонившись, помог ему сойти на землю.
— Уф! — сказал толстяк. — Кончилась, наконец, эта проклятая тряска по жаре!
— Пеняйте на себя, дон Руфино. Вы сами этого хотели. Будь я так богат, как вы, я бы ни за какие блага не стал рыскать по прерии в такую жару. Разрази меня дьявол на этом месте, если я говорю неправду!
— Человек сам себе судья, маэстро Кидд, — сухо ответил дон Руфино, утирая тонким батистовым платком пот, струившийся с его лица.
— Возможно, что и так. А все же имей я честь называться доном Руфино Контрерас, какого дьявола стал бы я гоняться за каким-то бродягой! Я бы пренебрег даже великим наслаждением, которое доставляет беседа с таким достойным кабальеро, как маэстро Кидд.
— Ха-ха! — прыснул со смеху сенатор. — Вы, кажется, пронюхали, что пахнет жареным, мошенник!
— Черт возьми! — без всякого смущения отвечал бандит. — Я не строю себе на этот счет никаких иллюзий. Конечно, вы не стали бы затруднять себя только для того, чтобы насладиться беседой со мной.
— Ты угадал, парень. Итак, слушай меня внимательно.
— Ого! Обращаться ко мне на «ты»! Предупреждаю, за это удовольствие плата за услуги повышается. А впрочем, говорите. Мне нравится такой крутой подход к делу: значит, дельце будет выгодное.
Сенатор пренебрежительно пожал плечами.
— Хватит! Довольно болтовни! — сказал он. — Перейдем к делу. Скажи, Кидд, ты любишь деньги?
— Я предпочитаю золото!
— Отлично. А ты способен ради него убить человека?
— Что вы сказали?
— Я спрашиваю тебя, мошенник: возьмешься ли ты за плату убить одного человека?
— Ну, это-то я сразу понял.
— Зачем же было переспрашивать?
— А зачем было обижать меня подобными вопросами? Убить человека — невелика штука, все дело в оплате.
— Останешься доволен.
— Деньги вперед?
— Если хочешь.
— Сколько?
— Предупреждаю: человек этот не робкого десятка.
— Поэтому-то он вам и мешает. Дальше.
— Что — дальше?
— Сколько?
— Тысячи пиастров будет довольно?
— Не скажу, чтоб это было много.
— Черт возьми, ты парень с запросом!
— Не спорю; зато работаю на совесть. Выкладывайте все же имя человека, которого надо убрать с вашей дороги.
— Хосе Паредес.
— Управитель асиенды дель Торо?
— Он самый.
— Ну, знаете, с этим парнем не так-то просто справиться. Он здорово насолил вам?
— Я его даже не знаю.
— Рассказывайте! — недоверчиво произнес бандит. — Вы платите тысячу пиастров за убийство человека, которого даже не знаете?
— Невероятно, но факт.
— Не верю! Хотя я и бандит, но знаю, что человек не курица, его так, здорово живешь, не убивают.
— Только что ты сам высказал предположение, что человек этот стал мне поперек дороги.
— А! Это другое дело, — сказал бандит.
Этот довод показался ему достаточно убедительным, чтобы убить человека.
— Слушай же меня внимательно и запомни раз и навсегда мои слова.
— У меня отличная память.
— Дня через два-три Паредес отправится в Эрмосильо. Он повезет векселя на довольно крупную сумму.
— Превосходно! — воскликнул Кидд, потирая от удовольствия руки. — Ему — пуля, мне — векселя.
— Ничего подобного! Ты дашь ему спокойно проехать. А убьешь его на обратном пути, когда он будет возвращаться с деньгами.
— Верно! Что за идиотская у меня башка! Ну конечно, так будет лучше.
— Да, но ты отдашь эти деньги мне, — насмешливо глядя на него, произнес дон Руфино.
— А сколько с ним будет денег?
— Пятьдесят тысяч пиастров.
— Vivo Dios! И вы хотите, чтоб я отказался от таких денег? Да я скорее удавлюсь!
— И все же тебе придется вернуть их мне.
— Ни за что!
— Полно врать! — сказал сенатор. — Ты ведь в моих руках и отлично это знаешь… Значит, отказываешься? Тем хуже для тебя: теряешь две тысячи пиастров.
— Вы сказали: «тысяча».
— Я оговорился.
— Когда можно будет их получить?
— Да хоть сейчас.
— Разве они у вас при себе?
— Разумеется.
Внезапно в глазах бандита сверкнул зловещий огонек, он весь напружинился и с ножом в руке бросился на сенатора. Но на этот раз бродяга наткнулся на достойного ему противника: дон Руфино знал, с кем имеет дело, и, ни на минуту не спуская глаз с бандита, следил за малейшим его движением. Он успел предупредить молниеносное нападение Кидда, схватив бродягу за руку своей левой рукой, а правой наведя дуло пистолета почта в упор на грудь разбойника.