— Ты не хочешь чаю? — Он с трудом перевел дух.
— Не очень.
— Ничего. Давай выпьем. Мы можем здесь спокойно посидеть, нам никто не будет мешать, а в баре всегда полно народа. — Он провел меня к столику и указал, куда мне лучше сесть. — Вот что, Сид. Не согласишься ли ты поработать на нас? — Капитан Вейнрайт не любил тратить время зря.
— «На нас» — значит на службу безопасности?
— Да.
— Официально? — с удивлением спросил я. Служба безопасности скачек знала, чем я теперь занимаюсь, вплоть до мельчайших подробностей, и не возражала против этого, хотя я вовсе не думал, будто они одобряют мою деятельность. В определенном смысле я работал на их поле и наступал им на пятки.
Лукас забарабанил пальцами по столу.
— Неофициально, — проговорил он. — Это мое сугубо личное дело.
Поскольку Лукас Вейнрайт был главой службы безопасности, то есть разведывательного и полицейского подразделения Жокейского Клуба, даже его неофициальные просьбы можно было с полным основанием считать весьма лестными и ценными. По крайней мере, до тех пор, пока они не окажутся невыполнимыми или ненужными.
— А с чем это связано? — не удержался я.
Он что-то пробормотал и опять забарабанил пальцами, но в конце концов нашел приемлемую форму ответа.
— Понимаешь, Сид, все это строго секретно.
— Да.
— Я не имею права излагать тебе подробности.
— Ладно, — откликнулся я. — Это неважно. Продолжайте.
— А если я не имею права, то не могу обещать, что тебе заплатят.
Я вздохнул.
— Я могу предложить… только помощь, если ты, конечно, будешь в ней нуждаться. И, разумеется, если это будет в моих силах.
— Это может быть дороже всяких денег, — проговорил я.
Похоже, что гора упала у него с плеч.
— Хорошо. Это дело очень запутанное и деликатное.
Он по-прежнему колебался, но потом тяжело вздохнул и начал:
— Я прошу тебя тайком пронаблюдать и выяснить подоплеку одной темной истории. В ней замешан… наш человек.
Несколько минут мы оба молчали. Затем я уточнил:
— Вы имеете в виду вашего сотрудника? Кого-то из службы безопасности?
— Боюсь, что так.
— А что конкретно я должен выяснить? — не отставал я. — Что вас интересует?
Он с грустью поглядел на меня.
— Подкуп. Предательство. И все в таком роде.
— Ух, — произнес я. — Надеюсь, я правильно понял? Вы считаете, что один из ваших парней берет взятки от разных подлецов, и хотите, чтобы я разузнал подробности.
— Верно, — отозвался он. — Ты совершенно прав.
Я обдумал его предложение.
— А почему бы вам самому не заняться расследованием? Или поручить кому-нибудь из ваших ребят?
— А, да. — Он откашлялся. — Здесь есть свои трудности. Если я заблуждаюсь, то вскоре об этом узнают и будут считать, что я не доверяю своим сотрудникам и подозреваю невинных людей. А значит, у меня начнутся неприятности. Очень крупные неприятности. Ну, а если я прав (очевидно, так оно и есть), то мы… я хочу сказать Жокейский Клуб непременно пожелает вмешаться и спустит все на тормозах. Скандал с широкой оглаской, да еще с участием службы безопасности ничего, кроме убытков скачкам, не принесет.
Я подумал, что он, возможно, хватил через край, однако Лукас рассудил точно.
— Человек, вызвавший у меня сомнения, — это Эдди Кейт, — с горечью произнес он.
Последовало многозначительное молчание. В существующей иерархии службы безопасности Лукас Вейнрайт занимал высшее место, а два его заместителя стояли на ступень ниже. Оба они были отставными офицерами полиции. Одним из них и являлся суперинтендант Эддисон Кейт.
Я много общался с ним, и у меня сложилось о нем четкое представление.
Крупный, грубоватый, энергичный человек, он любил похлопывать собеседника по плечу своей сильной, тяжелой рукой.
Эдди говорил громко, с заметным суффолкским акцентом. Внешность у него была примечательная — густые соломенные усы, легкие светло-каштановые волосы, сквозь которые просвечивала розовая лысина. Его полуприкрытые тяжелыми веками глаза иногда искрились юмором, но такое случалось довольно редко.
Порой я видел в них холодный и безжалостный блеск, как от солнца на льду ярко, красиво, но обманчиво и совсем небезопасно. Такие люди, как Эдди Кейт, с веселой улыбкой защелкивают на вас наручники.
Но мошенничество?.. Подобная мысль не приходила мне в голову.
— А что, есть какие-то показания?
Лукас Вейнрайт прикусил нижнюю губу, немного пожевал ее и произнес:
— В прошлом году четыре его расследования пошли по ложному пути и не дали результатов.