— Напали на улице… А что это было за нападение? — осведомился я. — И кто на него набросился?
Лукас покачал головой.
— Неизвестно, кто на него напал. Его нашел лежащим на тротуаре какой-то прохожий и вызвал полицию.
— Ну… а вы спросили его самого, этого Мэсона? — Однако, задав вопрос, я уже догадался, каким точно или приблизительно будет ответ.
— Он так и не выздоровел, — с горечью проговорил Лукас. — Похоже, что его здорово искалечили. Повредили голову, да и все тело. У него тяжелейшая мозговая травма. Он до сих пор в больнице. И останется там на всю жизнь. Он… стал слабоумным и ослеп.
Я закусил кончик ручки, которой делал заметки.
— Его ограбили? — спросил я.
— У него исчез бумажник. Но часы остались. — Лицо Вейнрайта помрачнело.
— Значит, с ним просто свели счеты?
— Да… за исключением того, что полиция сочла это преднамеренным покушением из-за следов пуль на его ботинках.
Он откинулся в кресле, словно сбросил с себя непосильный груз. Честь в кругу джентльменов…
Честь удовлетворена.
— Ладно, — сказал я. — Какие синдикаты он проверял?
— Первые два из тех, что я поручил тебе.
— И вы думаете, что люди оттуда — фиктивные члены — решили себя обезопасить?
— Такое могло быть, — с грустью согласился он.
— Что мне нужно выяснить, — я тщательно подыскивал слова, — возможный подкуп Эдди Кейта или причину покушения на Мэсона?
Он откликнулся после паузы.
— Наверное, и то и другое.
Долгое время мы молчали. Наконец я произнес:
— Вы понимаете, что, посылая мне записки на скачках, или встречаясь со мной в чайной, или приводя меня к себе, вы достаточно откровенно показываете, будто я работаю на вас?
— Допустить можно все, что угодно.
— Вплоть до той минуты, когда я подойду к дверям синдикатов, — мрачно заметил я.
— Я вполне понимаю, — отозвался он, — что после сказанного мной тебе захотелось…
Я разделял его чувства и тоже прекрасно понимал, что не желаю совать голову в петлю. Но я был прав, когда ответил Дженни: никто не думает, что это случится именно с ним. И ты всегда ошибался, возразила мне она.
Я вздохнул.
— Лучше расскажите мне еще немного о Мэсоне. Куда он отправился и кого видел. Мне интересно ваше мнение.
— Я ничего не могу добавить. Он действовал как положено и выполнял указания, а потом мы услышали, что на него напали. Полиция не смогла проследить его маршрут и выяснить, где он был перед этим, а все члены синдикатов клялись, что и в глаза его не видели. Дело, конечно, не закрыто, но прошло уже полгода, и особых шансов найти преступников у полиции нет.
Мы еще немного поговорили, а потом я целый час переписывал документы. Я вышел из Жокейского Клуба примерно без четверти шесть, собираясь вернуться к себе домой, но так и не смог туда добраться.
Глава 7
Я поехал на такси, расплатился и вышел неподалеку от подъезда, но не прямо у него, потому что место перед входом было занято черной машиной, вставшей на двойной желтой линии — границе парковки.
Я не успел как следует разглядеть машину и, несомненно, совершил ошибку.
Когда я приблизился, дверца автомобиля открылась, и я оказался в опасности, о которой даже не подозревал.
Меня схватили двое мужчин в темных костюмах. Один ударил по голове чем-то тяжелым, а второй связал руки толстой веревкой. Они втащили меня на заднее сиденье, и там кто-то из них завязал мне глаза черным платком.
— Ключи, — донесся до меня голос. — Живо. Нас никто не должен видеть.
Я почувствовал, как они принялись шарить у меня в карманах. Что-то зазвенело, и я понял, что они нашли ключи. Понемногу я пришел в себя и решил сопротивляться. Это были чисто рефлекторные движения. Надо ли говорить, что я сделал очередную ошибку.
Повязка на глазах затянулась еще туже, и они заткнули мне рот и ноздри сильно пахнущим тампоном. Эфир… Через минуту я потерял сознание. В последний момент у меня мелькнула мысль, что если мне суждена судьба Мэсона, то они не теряли времени даром.
Сначала я осознал, что лежу на соломе. Солома, как в стойле. Когда я попытался сдвинуться с места, она зашуршала. Первым ко мне вернулся слух. Так случается всегда.
Несколько падений с лошади стоили мне сотрясений мозга. Я решил было, что упал с лошади, но не мог вспомнить, с какой и где.
Забавно.
Дурные новости не заставили себя ждать. Я окончательно очнулся, и до меня дошло, что я вовсе не скакал верхом и не падал с лошади. Ведь у меня одна рука.
Меня среди белого дня похитили на лондонской улице. Я лежал на спине с завязанными глазами, мои грудь и предплечья были туго обвязаны веревкой, а руки прижаты к телу. Я не знал, почему я тут очутился, и не слишком верил в светлое будущее.