— Как это могло случиться?
— Здесь не сказано. Попробуй выяснить в фармацевтической фирме. Насколько мне известно, она связана с лабораторией по прививкам Тиерсона в Кембридже. Надеюсь, что они ответят, когда ты к ним обратишься. Я там кое с кем знаком, если ты хочешь, чтобы тебя отрекомендовали.
— Но это было так давно, — усомнился я.
— Мой дорогой, микробы не умирают. Они, как мины замедленного действия, могут сто лет ждать, когда какой-нибудь дурак воспользуется случаем. Ты будешь удивлен.
Он опять посмотрел на страницу и произнес:
— Лучше прочти сам вот эти отрывки. В них все понятно. — Он протянул мне журнал, и я взглянул на указанную страницу.
«1. Через 24–48 часов после внутримышечной инъекции чистой культуры начинается воспаление сердечных клапанов. В это время, кроме незначительного повышения температуры и сердцебиения, никакие симптомы не проявляются, если только у лошади нет сильного переутомления, при котором происходит закупорка кровеносных сосудов, снабжающих легкие; в обоих случаях это приводит к тяжелому недомоганию, которое преодолевается только после двух или трехчасового отдыха.
2. Между вторым и шестым днем температура повышается, количество лейкоцитов в крови растет, лошадь начинает быстро уставать и теряет аппетит.
Это легко можно было бы определить как „воздействие вируса“, однако после обследования со стетоскопом выясняется, что у лошади сердечная недостаточность.
Через десять дней температура спадает и становится нормальной. За исключением того, что лошадь неспособна преодолевать большие дистанции и в основном прогуливается шагом или бежит рысцой. Можно считать, что она выздоровела. Но сердечная недостаточность остается, и в этих условиях лошадь необходимо предохранять от быстрого бега, поскольку он, как правило, приводит к одышке.
3. В течение следующих месяцев наросты на сердечных клапанах могут и не возникнуть, равно как не всегда возникает и артрит в суставах. Однако даже в самых стабильных условиях болезнь прогрессирует, и смерть может наступить внезапно от переутомления или слишком жаркой погоды, иногда через много лет после проникновения инфекции».
Я посмотрел на Кена.
— Все совершенно точно, не правда ли? — проговорил я.
— Как ты описывал.
Я неторопливо произнес:
— Внутримышечная инъекция чистой культуры не может быть введена случайно.
— Не может, — согласился он.
— В этом году Джордж Каспар прочно огородил двор своей конюшни. У него полно сигнализации, охранников, собак, так что никто не способен без шума подойти к Три-Нитро со шприцем в руках, — сказал я.
— Тебе не понадобится шприц, — улыбнулся он. — Зайди в лабораторию, и я тебе покажу.
Я последовал за ним, и мы подошли к одному из шкафов со стеклянными дверями. Они занимали всю стену. Он открыл шкаф и достал коробочку, в которой лежали маленькие пластиковые упаковки.
Он разорвал одну из них и высыпал ее содержимое себе на руку: подкожная игла была прикреплена к пластиковой капсуле. Величиной не больше горошины. Все вместе выглядело как крошечная стрела с маленьким круглым шаром на конце и в длину равнялось мизинцу.
Он поднял капсулу и сдавил ее.
— Чтобы вызвать заболевание, этого вполне достаточно.
— Можно зажать ее в ладони, и никто не заметит, — проговорил я.
Он кивнул.
— А можно и не колоть. Просто швырни капсулу лошади в пасть. Секунда, и готово. Иногда я так поступаю с лошадьми, которые боятся шприца. — Он показал мне, как это надо делать, — зажал капсулу между большим и указательным пальцами, так что острый конец стал виден на ладони. — Срежь край и сожми, сказал он.
— Ты можешь дать мне одну капсулу?
— Разумеется, — ответил он и протянул мне упаковку. — Сколько угодно.
Я сунул ее себе в карман. Слава Богу, у меня появилось хоть какое-то доказательство.
— Знаешь, — неторопливо произнес Кен, — возможно, мы еще успеем помочь Три-Нитро.
— А как нам это удастся?
Он задумался и поглядел на огромную бутыль с кровью Зингалу, стоявшую на доске, рядом с раковиной.
— Мы можем найти лекарство, которое излечит болезнь.
— Не поздно ли мы спохватились? — спросил я.
— Слишком поздно для Зингалу. Но я не считаю, что эти наросты станут так быстро увеличиваться. Если Три-Нитро был инфицирован… ну, допустим…
— Ровно три недели назад, после последней скачки галопом.
Он с удивлением посмотрел на меня.
— Предположим, ты прав, и это было три недели назад. У него забарахлило сердце, но наросты еще не появились. Если он вскоре примет нужный антибиотик, то может полностью выздороветь. — Ты имеешь в виду… что он вновь придет в норму?