— Вот, Мартин, это Франсиско, еще неделю назад паренек работал в доме Ариаса Курво. Уже много месяцев Франсиско просил нас его освободить, но твоя просьба о помощи вынудила нас на время оставить его в Картахене. Он еще очень напуган, ведь с тех пор, как покинул хозяина, он постоянно в бегах и никогда прежде не бывал ни на болотах, ни в горах. Он расскажет тебе обо всем, что тебе интересно. Он родился в доме Ариаса и там прислуживал ему и много чего слышал.
Похоже, Франсиско не замечал порванной рубахи. Темнота джунглей и их ночные звуки заставляли его трястись. Он вздрагивал и подпрыгивал каждый раз, когда шуршала листва или раздавался крик какой-нибудь обезьяны. Он походил на элегантного кабальеро, вырванного из бального зала.
— Ты знаешь, чего я хочу, Франсиско? — спросила я, чтобы привлечь его блуждающее внимание.
— Да, сеньор, — пробормотал он, немного успокоившись, — и я могу помочь вам в этом, потому что никто лучше меня не знает братьев Курво.
Какая жалость, что ему испортили лицо клеймом. У него был тонкий нос, как у индейца, и тонкие маленькие губы. Скорее всего, он был темнокожим самбо — сыном негра и индианки. Без клейма он был бы очень привлекательным.
— Расскажи мне о них, Франсиско. Расскажи про их секреты, те, за которые они готовы убить.
— Их столько, сеньор! — выдохнул он. — Лучше бы вы объяснили, зачем вам эти сведения, тогда бы я рассказал что-нибудь нужное.
— Рассказывай всё! — потребовала я.
Он снова вздохнул.
— Нам и трех дней на это не хватит, сеньор, но могу предложить вам то, что наверняка вам пригодится. Самый последний трюк хозяина, если о нем станет известно, то это подорвет всю его торговлю и запятнает его имя.
— Именно это мне и надо! — воскликнула я.
— Ну тогда слушайте внимательно, сеньор, — начал он. — На самом деле семья Курво — это пять человек, хотя об этом почти никто не знает. Три брата и две сестры. Они принадлежат к известному севильскому роду. Фернадо, старший из пяти, занимается торговлей с Индиями и владеет в Севилье торговым домом. Ариас и Диего, другие два брата, представляют его интересы на Твердой Земле. Фернандо много лет назад женился на Белисе де Кабра. Знаете, о ком речь? Вам о чем-нибудь говорит эта фамилия?
— Совершенно ни о чем.
— Белиса де Кабра — единственная дочь Бальтасара де Кабры, севильского аптекаря, который благодаря торговле с Индиями превратился в самого богатого и могущественного банкира города. Используя свои сбережения, Бальтасар де Кабра начал под десять процентов ссужать деньги капитанам, нуждающимся в средствах для оснащения кораблей, и торговцам, которым недоставало денег для покупки товаров. Тем самым он так обогатился, что закрыл аптеку и стал ростовщиком, то есть занимался тем же самым, но только уже законным образом. Сейчас он владеет самым могущественным торговым домом в Севилье, и многие корабли берут кредиты лишь у него, разумеется, впоследствии возвращая эти ссуды с большой прибылью.
Мы с Сандо не смогли сдержать изумленных восклицаний. Это были серьезные слова.
— Вижу, что произвел на вас впечатление, — довольно заявил Франсиско, — нам стоит присесть, а то история будет долгой.
Мы последовали его совету, воткнув факел прямо в середину тропы, и расселись втроем вокруг вместе с собаками. Животные вели себя спокойно. Если бы кто-нибудь появился поблизости, они бы подняли лай.
— Семья Курво, — продолжал Франсиско, не выказывая больше страха перед окружающими нас джунглями, — много внимания уделяет брачным союзам. Старший, Фернандо, женился на Белисе де Кабра, вторая сестра из их пятерки, Хуана, вышла замуж за Лухана де Коа, вы его тоже не знаете, да?
Мы покачали головами.
— Лухан де Коа возглавляет севильское Консульство. Вы когда-нибудь слышали о севильском Консульстве?
Я кивнула, а Сандо не пошевелился.
— В таком случае, сеньор, раз вы знаете, что такое Консульство, вам не составит труда связать концы с концами и понять, как оно связано с торговлей братьев Курво здесь, на Твердой Земле.
Уж конечно, мне это не составило труда! Хуана Курво была источником ценной информации относительно флота и его грузов, и именно по ее наущению на Твердой Земле вечно не хватало нужных товаров. Для жены главного консула это совсем не сложно. Как мы с Родриго и предположили в Борбурате после разговора с Иларио Диасом, Фернандо Курво знал относительно флота всё, мы лишь не могли вычислить, что эти сведения передавала ему сестра, выданная замуж за главного консула.
Я еще до конца не переварила эту новость, когда Франсиско начал говорить о третьем брате Курво.
— После Фернандо и Хуаны следует Ариас, мой хозяин... бывший хозяин. Ариас прибыл в Новый Свет двадцать лет назад. Он был всего лишь юнцом, когда покинул Севилью, чтобы работать в качестве энкомендеро у одного важного торговца из Мексики, что в Новой Испании, дальнего родственника его матери, который хотел, чтобы племянник выучился секретам профессии торговца. От имени своего покровителя он совершил три или четыре плавания между Севильей и Новой Испанией, налаживая дружеские связи и знакомясь с тонкостями ремесла и всеми торговцами Нового Света. С помощью материнского родственника он вскоре женился на Марселе Лопес де Пинедо, дочери известной семьи торговцев из Новой Испании, получив значительное приданое. С этим приданым он переехал в Картахену и обосновался там, став подрядчиком своего брата Фернандо.
— Как удачно женились все Курво! — воскликнула я.
— Вы и представить себе не можете, сеньор, — кивнул Франсиско. — Но удачнее всего был брак другой сестры — Исабель вышла замуж за Херонимо де Монкаду, главного судью и счетовода севильской Палаты по делам колоний, главу Трибунала по уплате пошлин... Знаете, что это такое? — спросил он, увидев наши недоумевающие лица. — Нет? В общем, есть налоги, которые платят все отправители грузов, чтобы разделить между собой расходы на галеоны, охраняющие флот и армады, защищающие плывущие в Индии корабли. Так вот, вернемся к Херонимо де Монкаде. Могу сказать, что именно он сделал своих шуринов богатыми, потому что те представляли его во всех вопросах и сделках в Новом Свете, а их было немало. Как видите, семейные связи и интересы братьев Курво так обширны, что обо всем и не расскажешь. Занятия Херонимо де Монкады в Палате по делам колоний тесно связаны с делами Лухана де Коа в Консульстве по делам торговли, также как и с Бальтасаром де Каброй, ростовщиком и банкиром, дающим флоту кредиты. Все трое вместе обладают такой властью, которая и не снилась королям и министрам, но очень немногие осведомлены об этих обстоятельствах.
— Да чтоб мне пропасть! — выругалась я. Знал бы это Родриго!
Я представила Фернандо и Белису в его севильском доме вместе с Луханом, Хуаной и Херонимо. Все шестеро ужинают за роскошным столом и за бокалом вина принимают чудовищные решения, которые влияют на жизнь всех бедолаг Нового Света: сколько и какие товары отправить, сколько кораблей выйдут с ближайшим флотом, чтобы Ариас и Диего, своевременно получившие весточку в письме, отправленном на быстром корабле (причем принадлежащем самой Палате по делам колоний), могли собрать на своих складах нужные товары и продать их по завышенным ценам.
— Что ж, ладно, — продолжал Франсиско, не ведающий о моих размышлениях, — теперь остается рассказать только о браке младшего брата, Диего Курво, еще одного представителя торгового дома Фернандо в Картахене. Поскольку я служил личным камердинером Ариаса и знаком с самыми интимными сторонами его жизни, я давно уже узнал о его амбициозных планах относительно женитьбы Диего, эта свадьба вознесет семью Курво на самую вершину. Есть одна прелестная девушка шестнадцати лет по имени Хосефа, дочь покойного графа Риасы, она и есть тайная невеста Диего. Тайная, потому что помолвка и свадьба зависят от решения матери девушки, вдовствующей графини Беатрис де Барболья, а она примет его, если Диего Курво предоставит в королевскую канцелярию в Санта-Фе, что в Новой Гранаде, грамоту о чистоте крови и дворянстве. Дело в том, что юная Хосефа, выйдя замуж, получит право на наследование всех земель и титула и потеряет его, если не заключит брак. У семейства де Риаса нет денег, граф ничего им не оставил перед смертью, разве что позволил девушке благородного происхождения выйти замуж за простого торговца, потребовав, чтобы тот был по крайней мере христианином без примеси крови мавров, евреев или негров, и чтобы тоже имел хоть какие-то дворянские корни.