Весь выходной он просидел дома и был рад, что жена уехала с утра за город кататься на лыжах, а у матери нашлась обычная «сотня дел», и она тоже ушла, оставив подробную записку, в какой кастрюльке щи, где лежат котлеты и как сварить кисель из порошка. Пылаев попробовал было сварить кисель, но у него получилась какая-то странная жидкость, скорее напоминающая слабый раствор марганцовки. Он усмехнулся: «Нет, этой науки вовек не постичь. Пойду лучше работать…»
Все, что удалось узнать, он теперь последовательно перебирал, сопоставлял, сравнивал, искал связь между событиями. Мысленно он возвращался к той минуте, когда увидел на столе начальника погранзаставы паспорт, портсигар, пистолет, ампулы с ядом, записку. Потом он оказывался в комнате демобилизованного офицера, оглядывал неуютное холостяцкое жилье, книги, фотографию красивой женщины, сломанную электрическую бритву фирмы «PN и К°». Затем он снова вспоминал скучные сведения: «Владимир Викторович Трояновский, инженер-металлург, год рождения 1911. Официальных документов о гибели нет».
Итак, ясно пока одно: враг шел к Трояновскому, шел его шантажировать. Зачем — тоже вроде бы ясно: работа профессора — секретная; новый сплав, как утверждают ученые, должен найти самое широкое применение в оборонной промышленности. Но не мог же враг идти только к профессору. У него не было с собой ни рации, ни кодов: значит — здесь может быть кто-то, у кого есть и то и другое, припрятанное про запас. Да и должен же был шпион у кого-то жить в конце концов, с кем-то работать, потому что слишком уж слабенькое было у него «оснащение»: он шел налегке. Обычно так идут только тогда, когда есть хорошие явки, связи.
Да, скорее всего, что так. Почему шпион должен был рассчитывать на легкий успех при вербовке Трояновского? Ничего подобного, он и не рассчитывал на это. Смешно было бы думать, что видный советский ученый так просто попадет в руки иностранной разведки. Конечно, шпион рассчитывал либо на долгую осаду, либо…
В коричневом кожаном футляре был яд. «Джентльмены удачи» не брезгуют никакими средствами. И яд-то какой: его не найдешь в организме отравленного, а сама смерть от него точно напоминает смерть от инфаркта. Трояновский стар, и если яд предназначался ему, если бы врагам удалось пустить его в ход, следствие запуталось бы надолго.
Враг подбирался к открытию Трояновского — это безусловно. Но шпион погиб. Значит ли это, что за секретом твердого сплава больше никто не охотится? Вот главное, о чем надо сказать на «оперативке».
Пылаев, обдумывая все это, ловил себя на том, что постоянно возвращается к стальной компании «PN и К°» и невольно пытается перекинуть от нее мостик к работе Трояновского. Там — могучая фирма, изготовлявшая во время войны пушки для гитлеровской армии, а здесь — научно-исследовательский институт, секретная работа профессора Трояновского, металл, который не мог не привлечь внимания иностранной разведки.
Вот еще одна связь: Владимир Трояновский — Дробышев настоящий — Дробышев мнимый, появившийся несколько лет спустя после гибели Асиного отца. Безусловно, след, по которому идет он, Пылаев, скрещивается с розысками Шилкова. Что ж, это даже хорошо: вот наконец-то им снова придется работать вместе.
И все-таки это были только отдельные, пока еще разрозненные факты, а Пылаев любил систему. Всякий раз, ведя следствие, он пытался с самого начала представить себе все дело целиком, создать рабочую гипотезу, которая бы объединяла факты. Так и сейчас: он шаг за шагом восстанавливал события, с тем чтобы из этих разрозненных фактов создать общую картину.
Предположим, что в 1941 году погибли инженер Владимир Трояновский и сталевар Дробышев. В руки врагу попали их документы, а все, что касалось твердого сплава, удалось уничтожить. Только чудом спасшийся их товарищ принес тетрадку — записи Трояновского, по которым ничего не восстановишь, ничего не узнаешь.
Проходит много лет. Отцу Трояновского удается заново создать то, чего не удалось сделать сыну. И тогда одна иностранная разведка — будем пока так именовать ее — посылает своего агента со специальной целью: раздобыть секрет. Пока в рассуждениях вроде бы нет никаких пробелов.
Но тут же Пылаев спросил самого себя: а откуда же там знали, что работа Трояновского подходит к концу? Ведь не может же быть простым совпадением во времени окончание секретных исследований и засылка шпиона? Значит… Значит, кто-то есть в институте, кто знает о ходе исследований? И это подтверждало его мысль, что шпион шел к кому-то из своих. Стало быть, плохо засекретили работу Трояновского, оставили какую-то лазейку.