В комнате наступила долгая, томительная пауза. Трояновский сидел, нагнув голову и морща лоб, словно что-то мучительно припоминая. Штандартенфюрер перегнул вперед свое тонкое, гибкое тело; ноздри у него вздрагивали от напряжения.
Наконец Трояновский медленно поднялся. В тишине звонко прозвучала пощечина: Савченко отскочил.
— Вот тебе… от русского человека, — задыхаясь, сказал Трояновский. — Больше вы от меня не услышите ни слова.
…Их увели в лес ночью, через три дня. До рассвета они простояли, привязанные к березам. А утром рота эсэсовцев тренировалась в стрельбе, и вскоре, скошенные пулеметным огнем, рухнули эти березы…
Но за ними плотной стеной поднимался лес, шумел по ветру и тянулся в необозримые русские дали…
1955-56 гг.
