Щеку обдало сырым холодом. Кудесник нахмурился, но очнуться не смог. Новый шлепок по щеке мгновенно привёл его в чувства. Над ним нависало лицо Златы, её мокрые руки похлопывали щеки с требованием опомниться.
– Очнулся! – радостно возвестил Тами.
Девчонки шикнули на него: «Тише!»
Горан поморщился, вытирая влажную щеку ладонью:
– Я умер?
– Сомневаюсь. – Злата помогла ему подняться. – Нам нужно уходить. Скорее!
Люди в лохмотьях ползали по земле, невнятно бормоча. У порога лежал чужак в балахоне. Серую ткань просторного одеяния покрывали драгоценностями орнаменты заостренных символов. Горан приблизился, троица крадушей осторожно последовала за ним. Незнакомец лежал на спине, его открытые глаза незряче смотрели впереди себя. Из кармана балахона торчал кусок пергамента с морским узлом.
– Послание капитана, – шепнула Исмин. – Записку перехватили.
– Он жив?
Палка, которую оживил чужак, извивалась возле лысой головы бородавчатой гадюкой. Горан толкнул ногу в кожаном сапоге:
– Дышит.
Тами выглянул на сраженного противника:
– Злата спустила монстров.
– Я видел, – Горан сглотнул, чувствуя, как от воспоминаний роятся по коже мурашки.
– Нас всех задело, – призналась Исмин. – Эти, – она кивнула на ползающих бедняков, – до сих пор оглушены ревом многоликих.
Злата обхватила голову руками, пятясь в сторону.
– Простите. Я хотела остановить этого монстра. Я не желала вам зла!
– Кто он такой? – Тами бесстрашно шагнул к незнакомцу с любопытством. Палка угрожающе поднялась над телом чужака сторожем. – Зачем они напали на нас?
Исмин сняла с крючка качающуюся лампу с грозовым скатом и осветила поверженного противника.
– Это змеяд. – Горан смотрел на синюшную кожу, в мутную дымку широких глаз недруга. Бритое темя покрывала печать отступника – клубок змей. Над чёрной губой желтело шесть клыков. Руки подрагивали, впиваясь чешуйчатыми пальцами в землю. Он видел ужасы и не мог вырваться. – Этих бедняков одурманило его заклятие.
– Змеяд?
– Перерожденец? Здесь?
– Ты уверен? Откуда он знает о нас?
– Что ему нужно?
– Даже представлять не хочу, – отшатнулся Горан.
Крадуши испуганно расступились.
Кудесник схватил Злату за руку, уводя от змеяда:
– Мы уходим. Немедленно.
– Нужно его связать! – настаивал Тами, всматриваясь в жуткое лицо неприятеля. – Он направит погоню.
– Мы уходим! Слышали?! – Горан обвел крадушей приказывающим взглядом. – Исмин отыщет укрытие.
Дети осторожно обошли встающих на ноги рыбаков. Те не пытались преследовать их, пугливо озираясь, словно припоминая, как попали во двор моряка Гривача. В дверях появился Шепатый. Он прижимал руку к окровавленной голове, окрикивая убегающую племянницу капитана.
Двор остался за камышовыми зарослями. Исмин огибала чудаковатые деревья, искривлённые тонкими трубами. Троица спутников безропотно шагала за ней. Палая листва шуршала под ногами мятой бумагой. Лес густел, становясь бесконечным.
– Слишком близко, – отбросил просьбы о привале Горан. – Преимущество – час. Нельзя задерживаться.
Они набрали во фляги воды в роднике и устало продолжили путь.
Небо серело. Близился рассвет. Ребята вереницей пересекли заброшенное поле. Рощи, скалистые балки, лесополосы за дымящимися селениями. Ноги вяло несли в неизвестность, утешающую мнимым чувством сохранности от могущественных преследователей.
В полдень путники вышли в степь. На расстоянии в два часа пешей дорогой по сухостою, лохматыми холмами возвышался лес. Исмин видела там укрытие. Ветер продувал до костей, но никто не жаловался на погоду и усталость, понимая: промедление – смертельный риск.
На полпути Тами заметил у мышиных нор стукам с ладонь.
– Рядом чернолесье, – он посмотрел слезящимися на ветру глазами вдаль. – Мы вблизи Клеты.
Горану чудилось: он переместился на лист учебника по страноведению. Крепости и провинции, о которых скучающе читал вечерами в Башне, ожили под ногами, заговорили птицами над головой. Клета считалась главным рынком браконьеров. В провинции Ловище испокон веков жили головорезы-охотники, на берегах Талой им содействовали рыбаки, бывшие пираты морей. Живительные притоки Талой превратили лесистую местность Ловища в заповедник Царны, в котором некоторые семьи уподобились хищным стаям.
– Захвати стукам с собой.
Тами расстроенно вздохнул:
– Он так не действует, Горан. Пробовал. Словно корни вырываю.