Не знал и не чувствовал Берсенев сколько пролежал он перед родным пепелищем без памяти. Очнулся он от чьего-то голоса и прикосновения шероховатой ладони к своей щеке. Капли прохладной воды временами падали на его лицо. Он открыл глаза. Mорщась от душевной боли, пытался oн рассмотреть сухощавое и бородатое лицо старца в черной рясе, наклонившегося над ним. Оно было неясно и куда-то плыло и только через несколько минут, полностью очнувшись, Берсенев узнал в нем отца Василия, священника из их прихода, десятки лет окормлявшего пищей духовной всех нуждавшихся в ней. Не было в округе похорон, свадеб или крестин без его участия. Рослый и осанистый, он всегда находил доброе слово поддержки для каждого, кто искал его. Жил он в скромной избе со своей женой и двумя дочерьми. Сами пахали, сеяли и жали, скот пасли и птицу растили, кормясь плодами рук своих, и ни от кого, кроме Бога, не завися. Были они примером для всех прихожан: скромные, работящие, благочестивые, всегда готовые помочь ближнему. Завсегдатаем отец Василий был и у Берсеневых. Ирина часто приглашала его в дом и дети внимательно слушали рассказы батюшки о житиях преславных угодников и читали по очереди Священное Писание.